Возвращение рыцаря
Шрифт:
— Мне и в голову не приходило делать такие дикие предложения.
Шовелен бросил на Блейкни проницательный взгляд — что-то в тоне последнего напомнило ему Кале и Булонь. Недолго думая, он схватил лампу и поставил ее так, чтобы она ярко осветила лицо Рыцаря Алого Первоцвета.
— Не правда ли, так удобнее, дорогой месье Шамбертен? — с любезной улыбкой осведомился Блейкни.
Его лицо, сохранявшее еще серый оттенок, было совершенно спокойно, хотя и носило отпечаток сильного утомления, но в глазах Шовелен
— Если же наше путешествие окажется успешным и маленький Капет попадет, целый и невредимый, в наши руки, — снова сухо заговорил Шовелен, — то я не вижу причины, почему бы нашему правительству не применить к вам данного ему права миловать.
— Этим правом так часто пользовались, дорогой месье Шамбертен, что оно у всех в зубах навязло, — с неизменной улыбкой ответил Блейкни.
— Впрочем, об этом еще рано говорить. Мы еще с вами потолкуем, когда придет время. Теперь я ничего не обещаю.
— Теперь мы лишь даром теряем драгоценное время, а я чертовски устал.
До сих пор Эрон не принимал никакого участия в разговоре, но теперь он потерял терпение.
— Мы напрасно теряем время, гражданин Шовелен, — проворчал он. — У меня еще много дел, если мы отправляемся на рассвете. Пишите скорее проклятое письмо!
— Я с удовольствием вижу, сэр Перси, — сказал Шовелен, не обращая внимания на своего товарища, — что мы вполне понимаем друг друга. Времени в нашем распоряжении немного, а между тем надо обдумать все подробности поездки. Будьте любезны указать мне, в каком направлении вы предполагаете отправиться завтра.
— Все время на север.
— К морскому берегу?
— Место, куда мы должны отправиться, лежит в семи милях от морского берега.
— Мы отправимся через Бове, Амьен, Аббевиль, Креси и так далее. Не правда ли?
— Совершенно верно.
— До лесов, прилегающих к Булони?
— Да, и там мы свернем с проезжей дороги, и вам придется довериться моему руководству.
— Мы могли бы сейчас же отправиться туда, сэр Перси, оставив вас здесь.
— Конечно, могли бы, но тогда вы не найдете ребенка. Ведь это не далеко от моря, и мальчик может легко ускользнуть из ваших рук.
— А мой товарищ Эрон в отчаянии так же легко может отправить вас на гильотину.
— Совершенно верно, — спокойно ответил Блейкни, — но, мне кажется, мы уже решили, что руководить этим маленьким путешествием буду я? Ведь вам не столько нужен дофин, сколько мое участие в этом предательстве?
— Вы, как всегда, правы, сэр Перси. Итак, после Креси мы вполне подчиняемся вашим указаниям.
— На путешествие понадобится не более трех дней, сэр.
— Которые вы проведете в карете в обществе моего друга Эрона, — произнес Шовелен. — Затем я полагаю, сэр Перси, что вы пожелаете списаться с кем-нибудь из ваших единомышленников.
— Конечно. Кто-нибудь должен же передать другим… тем, кто охраняет дофина.
— Вот именно. Поэтому прошу вас написать одному из ваших друзей, что вы решили передать нам дофина в обмен на вашу личную свободу.
— Вы только что сказали, что не можете мне обещать эту свободу, — спокойно возразил Блейкни.
— Если все окончится благополучно и если вы напишете такое письмо, какое я вам продиктую, — презрительно произнес Шовелен, — то мы можем даже гарантировать вам свободу.
— Ваша доброта превосходит всякое вероятие, сэр.
— Так прошу вас писать. Кому из ваших друзей предназначается эта честь?
— Моему зятю, Арману Сен-Жюсту. Я думаю, что он еще в Париже. Он может уведомить остальных…
— Что желаете вы, чтобы я написал? — спросил Блейкни, придвигая к себе бумагу, перо и чернила и приготовляясь писать.
— Начните письмо, как хотите. Теперь продолжайте! — И он начал медленно диктовать: «Я не могу больше переносить такое состояние. Гражданин Эрон, так же, как и месье Шовелен»… Да, сэр Перси, Шовелен, а не Шамбертен: Шо-ве-лен, так верно… «создали мне в тюрьме настоящий ад».
Блейкни с улыбкой взглянул на него.
— Вы сами на себя клевещете, дорогой месье Шамбертен! — сказал он. — Мне здесь было неплохо.
— Я хотел выразиться перед вашим другом о вашем поступке как можно мягче, — сухо возразил Шовелен.
— Благодарю вас, сэр. Продолжайте, пожалуйста!
— «Настоящий ад». Написали? Да? «И мне пришлось уступить. Завтра на заре мы отправляемся в путь, и я проведу гражданина Эрона туда, где скрыт дофин. Но власти требуют, чтобы в этой экспедиции меня сопровождал кто-нибудь из членов Лиги Алого Первоцвета. Поэтому я прошу Вас»… или «требую», как хотите, сэр Перси.
— Я напишу: «прошу Вас»… Это положительно становится очень интересно.
— «Присоединиться к экспедиции. Мы отправляемся на заре, и Вас просят быть у главных ворот тюрьмы ровно в шесть часов. У меня есть удостоверение властей, что Вы будете неприкосновенны; если же Вы откажетесь сопровождать меня, то назавтра меня ожидает гильотина».
— «Меня ожидает гильотина». Эти слова звучат очень весело, не правда ли, месье Шамбертен? — сказал Блейкни, видимо, нисколько не удивленный тем, что сам написал под диктовку. — Знаете, мне даже было весело писать все это: это так напомнило мне счастливые булонские дни!
Шовелен плотно сжал губы и, не отвечая на насмешку, ограничился тем, что кивнул в сторону дежурной комнаты, откуда доносились громкие разговоры и смех, к которым примешивалось иногда бряцание оружия; все свидетельствовало о присутствии значительного числа солдат.