Возвращение в Прованс

Макинтош Фиона

Приятели ходили в местную школу в Лилидейле; Гарри, по настоянию отца, учился в городе, в частном интернате. Занятия естественными науками мальчику нравились, а вот общежитие и кусачую школьную форму он не любил. Он скучал по любимой овчарке-колли, по крику петуха на ферме, по знакомой девочке Салли, но больше всего – по отцу. Сейчас, когда Гарри подрос, ему стало интересно работать на ферме. Он строил всевозможные планы по расширению фермы и мечтал о том, чтобы начать производство парфюмерных изделий.

Гарри прекрасно понимал, что для этого необходимо отличное знание химии, и смирился со школой-интернатом, сознавая, что полученные навыки помогут ему производить великолепные духи и одеколоны.

Барнс безостановочно и громогласно обсуждал все подряд, от цен на свинину до местной футбольной команды. Гарри погрузился в размышления. В сизой дымке на обочине виднелись камедные деревья с серыми стволами, покрытыми лентами облезшей коры. Где-то вдали кричали кукабарры. Наконец с вершины холма открылся вид на долину, где раскинулся Лилидейл. На окраине деревушки Билли и Мэтт лениво перебрасывались мячом. Гарри улыбнулся. Жалко, что на следующей неделе надо расстаться с друзьями и возвращаться в город, но до этого еще далеко, целых семь дней.

Из кузницы пахнуло раскаленным металлом: кузнец прилаживал подковы лошадям. Грузовик Барнса остановился у обочины. Из пекарни доносился аромат свежего хлеба. Гарри сглотнул слюну: по дороге домой будет велик соблазн отломить горбушку. Он спрыгнул с грузовика, обдав приятелей дорожной пылью.

– Вот наденешь свою школьную форму, так пылинки с нее сдувать заставят, – заметил Билли и швырнул мяч приятелю.

Гарри поймал пас и улыбнулся.

– Ничего, отчищу. Эй, вы лакрицы хотите?

Ребята вошли в бакалейную лавку и направились к кондитерскому прилавку. Гарри подошел в хлебный отдел.

– Привет, Гарри! – воскликнула продавщица. – Я только что у твоей мамы заказ приняла.

– Ага, папа забыл хлеба купить, – пояснил мальчик и выложил на прилавок шиллинг. – Мне мама разрешила сдачу себе оставить.

– Гарри, возвращаемся! – окликнул Барнс с порога лавки.

– Можно Билли с Мэттом с нами прокатятся? – попросил Гарри.

– Поехали, – кивнул водитель.

Мальчишки забрались в кузов грузовика и отправились домой: от Лилидейла до фермы было восемнадцать миль.

– В выходные мы уезжаем на юг, на пляж, – похвастался Гарри, жуя черную как смоль палочку лакрицы.

– Везет же некоторым! – отозвался Мэтт.

– На волнах покатаешься? – завистливо спросил Билли.

– Ну да, – кивнул Гарри. – Слушай, можно у твоего брата попросить доску для серфинга?

– Конечно. Ты заходи к нам попозже.

Гарри радостно вздохнул. Его переполняло счастье. Вот если бы отец не стал отправлять его в школу, а разрешил бы поехать в Лондон…

Глава 15

Лизетта,

зевая, налила горячий кофе в термос и плотно закрутила крышку. Солнце еще не встало.

– Вот тебе на дорожку, – сказала она, протягивая мужу сверток: фруктовый пирог, кусок сыра и яйца по-шотландски. – Потом будете питаться исключительно рыбой и пивом.

– Не волнуйся, за сутки мы с голоду не умрем. Спасибо, – сказал Люк и потянулся.

– Доброе утро! – Том постучал в дверь и вошел. Нелл недавно заставила его подстричь гриву непокорных светлых кудрей, и он выглядел до странности ухоженным. Впрочем, ему это шло.

– Привет, красавчик! – шутливо заметила Лизетта.

– Ох, это Нелл меня вчера обкорнала, – признался он, пригладив непослушные пряди. – Сказала, что в Хобарт дикарем меня не пустит, чтобы не позорился.

– Не волнуйся, у нее хорошо получилось, – ответила Лизетта.

– Ты, главное, крем от солнца не забудь, – напомнил Том. – Сегодня пекло будет.

– Сейчас каждый день пекло, – усмехнулся Люк. – Пойду с Гарри попрощаюсь, я ему обещал.

Лизетта предложила Тому чашку чаю.

Люк вышел в коридор, достал из кладовки небольшой сверток и заглянул в спальню Гарри. Мальчик вольно раскинулся на кровати. Люк потрепал золотистые кудри сына, и Гарри открыл глаза.

– Пап? – сонно спросил он.

– Bonjour, ma puce, – прошептал Люк и поцеловал сына в макушку.

Гарри улыбнулся и закрыл глаза.

– Ты чего улыбаешься? – поинтересовался Люк.

– Смешно… Я знаю, что тебя твой папа так звал, по-французски, но очень уж забавно звучит «Доброе утро, моя блошка»…

– Наверное, – кивнул Люк.

– Вы уже уезжаете?

– Да, Том пришел.

– Я тоже с вами хочу…

– Ничего, я завтра вечером вернусь.

– А когда мне можно будет на мужскую вылазку? – вздохнул Гарри.

– Это же всего на один день! Давай, открывай глаза, – потребовал Люк.

– Если я открою, ты меня с собой возьмешь? – поинтересовался мальчик.

– Значит, подарок тебе не нужен? – Люк пошуршал свертком.

– Какой подарок? – Гарри широко распахнул глаза.

– Вот, посмотри.

Гарри сел на постели, потер глаза кулаком, зевнул.

– Спасибо, папа.

– Ты ведь не знаешь, что это.

– Мне все равно уже нравится.

Гарри всегда отличался добродушным и общительным нравом, его невозможно было не любить. Люк и Лизетта часто удивлялись характеру сына: мальчик никогда не унывал, не жаловался, ни о ком не говорил дурно. Даже сейчас, расстроенный предстоящим отъездом отца, Гарри изо всех сил старался не показать виду.

– Я очень тобой горжусь, – сказал Люк, обнимая сына. – Этот подарок ты заслужил. Ну, взгляни же.