Возвращение великого воеводы
Шрифт:
– Знаю я, где это самое окно! – заявила она, торжествующе улыбаясь. – Нашла! Зовите ваших колдунов, сейчас же и откроем его.
Всадники переглянулись. Мокрая одежда Веды свидетельствовала о том, что она переходила реку вброд. Похоже, она действительно уже успела с утра побывать в Сходненском овраге.
– Епифаний! – скомандовал Сашка. – Давай сюда колдунов!
В результате Сашка, Адаш и Безуглый выехали из Тушина не в Воронцово, как планировали, а в обратную сторону – к Сходненскому ковшу.
– Здесь, – почти шепотом промолвила Веда, подняв вверх руку
Всадники спешились и, отведя коней в сторону, привязали их.
– Ну-ка, ну-ка… – Дед Ириной встал как вкопанный и закрыл глаза. – Хм-м, может, и есть что-то.
– Может… – с презрением фыркнула Веда. – Смотри лучше!
Тут подключился и второй колдун, по имени Бормотун. Он принялся ходить кругами, выставив перед собой руки. Наконец он остановился и сказал:
– Точно, здесь.
– Ладно. – Видя, что колдуны пришли к единому мнению, Сашка почувствовал легкое волнение. Чем черт не шутит – может быть, именно сейчас и получится добыть информацию о Некомате-Рыбасе. – Давай, Веда, начинайте. И мы пока подготовимся.
У колдунов, похоже, все уж было обговорено заранее, потому что действовать они начали быстро и слаженно. Пока дед Ириной доставал треногу, складывал под нее хворост и разводил огонь, Бормотун одну за другой обезглавил семь черных куриц и сцедил из них кровь в приготовленную Ведой чашу. Адаш снял притороченные к седлу арканы, а Сашка принялся доставать из переметной сумы небольшие глиняные кувшинчики, передавая их Безуглому.
Костер под треногой уже разгорелся, и куриная кровь в чаше уже закипела, паря едким вонючим дымком в небеса. Колдуны взялись за руки, встав вокруг чаши и как бы создав вокруг нее круг. Следующий круг, очерченный на земле, был задан пятью человеческими черепами, каждый из которых являлся вершиной вписанной в круг пентаграммы. Заклинания, бубнимые колдунами, сначала звучали невпопад, но со временем становились все более ритмичными и согласованными, постепенно сливаясь в единый низкий гудящий звук.
Адаш, Сашка и Безуглый смотрели на это со стороны, стоя рядом с разложенными рядком на траве кувшинчиками. Все старания колдунов к результату не приводили. Сашка уже было подумал, что все впустую и, наверное, пора сворачиваться и отправляться в Воронцово, как вдруг услышал выкрик Веды:
– Крови, крови человеческой не хватает! На куриную оно не открывается.
Недолго думая Сашка выхватил кинжал и, подскочив к колдунам, полоснул себя по ладони. Из глубокого пореза струйкой побежала кровь, стекая в чашу. Тут уж и Адаш, глядя на происходящее, тоже решил внести свою лепту в колдовской ритуал. Струйка его крови также побежала в чашу. Бормотун подбросил в чашу какого-то зелья, и колдовское варево, замешенное на человеческой крови, забулькало еще яростнее.
– Появляется, появляется, – зашептала Веда так громко, что ее услышали все присутствующие.
Сашка повернул голову туда, куда были устремлены взгляды Веды и обоих колдунов. За спиной у Безуглого воздух сгустился и медленно поплыл, тягуче переливаясь в форму прямоугольника.
– Гаврила Иванович! – крикнул Сашка. – За спиной!
Тот обернулся и, увидев за своей спиной образующееся «чертово окно», метнулся к треноге, выхватил из костра горящую головешку и тут же занял позицию рядом с лежащими на траве кувшинчиками. Сашка же и Адаш, схватив арканы, встали по обе стороны от открывающегося «окна». Роли всех участников захвата «языка» были расписаны и отрепетированы еще перед началом поисков портала, так что действовали все четко, без суеты и спешки.
Дрожащий воздух внутри «окна» начал оплывать, растекаясь от центра к периферии, и сквозь окно стала проступать какая-то картинка. Выглядело это так, как будто кто-то дышит на покрытое изморозью окно. Сначала на стекле появляется маленькая проталинка, потом она становится все больше и больше. Теперь уже совершенно отчетливо в окно была видна голая, иссушенная красновато-коричневая земля, щедро усыпанная камнями. На фоне буйно зеленеющей растительности этот кусок каменистой пустыни смотрелся, как пятно на выгоревших обоях, оставшееся от снятой картины.
– Точно преддверие ада, – пробормотал Адаш, глядя на «чертово окно». – Каким же ему быть, если не таким?
– Все готовы? – спросил Сашка и, услышав утвердительный ответ, скомандовал: – Давай, Гаврила Иванович!
Безуглый подпалил от тлеющей головешки запал одного из кувшинчиков, подождал, пока тот разгорится, и метнул кувшинчик в окно. Окно кувшинчик проглотило, и – никакой реакции. Ни хлопка от взорвавшегося пороха, ни какого-либо иного звука.
– Давай еще пару! – махнул рукой Сашка.
Безуглый зажег запал, на этот раз дождался, пока он не догорел почти до самого конца, и забросил кувшинчик в окно. И тут же повторил эту операцию еще раз. И снова – гробовая тишина. Сашка и Адаш даже отошли чуть назад, чтобы сменить угол обзора.
– Давай еще один – и полезем!
Безуглый вновь подпалил фитиль и тут, глянув в окно, закричал:
– Есть, смотрите!
Теперь уже все увидели сквозь проем «окна» стоящего на каменистой земле человека. Человека ли? Он или оно, явно торопясь, зачем-то яростно сдирало с себя одежду. «Раз есть одежда, значит, человек», – отметил про себя Сашка.
– Гаврила Иваныч! Запал! – это кричал Адаш. Сашка повернул голову к Безуглому. Тот так и держал в руках кувшинчик, фитиль которого догорел почти до конца. Засмотревшись в окно, он, видимо, позабыл, что так и не бросил приведенную в действие бомбу. Предупреждение Адаша пришлось как раз вовремя. Не раздумывая, Безуглый швырнул бомбу в окно. Звуков никаких они опять не услышали, но действие разорвавшегося кувшинчика смогли наблюдать воочию. Несколько осколков керамики, судя по всему, попали в раздевавшегося человека, от чего тот буквально подскочил на месте. Он сорвал с себя остатки одежды и голышом бросился к окну. Его намерения не оставляли никаких сомнений. Он явно собирался поквитаться с теми, кто обстреливал его с этой стороны. Бежать ему, видимо, пришлось не близко, потому что прошло несколько секунд, прежде чем по эту сторону «чертова окна» показалась крупная голова и могучие плечи.