Возвращение великого воеводы
Шрифт:
– Но вы же говорили, что состязаться с ними в скорости бессмысленно? – удивленно воскликнул великий воевода. – Разве дромоны не собираются пойти на абордаж?
– Посмотрите… – Капитан указал рукой сначала налево, а потом направо. – Они разошлись и пропустили нас между собой. А теперь они разворачиваются, чтобы идти вдогонку за нами. Если бы они хотели взять нас на абордаж, они бы давно уже это сделали. Зачем они пропустили нас вперед? Значит, они хотят идти вслед за нами и обстреливать нас из катапульт. Неужели они хотят отправить нас на дно, даже не ограбив? – в полном недоумении воскликнул капитан. – Странное поведение. Ничего не понимаю.
В это время к ним поднялся и Адаш.
– Ну, что у нас тут? – поинтересовался он.
– Смотри сам…
Оба дромона уже закончили разворот и легли на курс, которым шел купеческий корабль. Они неслись за ним, как две гончие, преследующие оленя. Расстояние между преследуемым и преследователями катастрофически быстро сокращалось. Летящий снаряд Сашка узрел в последний момент, как раз перед тем как он ухнул в воду метрах в тридцати от кормы их корабля, подняв целую стену брызг.
– Началось… – мрачно констатировал капитан. – Сейчас они подойдут поближе, внесут поправку в прицел и… Тогда держись.
Только теперь Сашка обратил внимание на людей, возящихся с чем-то на носу каждого из дромонов. Он еще не успел сообразить, что бы это значило, а Адаш уже громогласно отдавал команду:
– Два десятка лучников ко мне! – (На капитанском мостике сразу же стало тесно от множества воинов, набившихся туда.) – Все видят людей на носу? – спросил он у воинов.
– Да… Видим… – нестройно прозвучало в ответ.
В этот момент еще одна глыба, просвистев рядом с ними, рухнула в море, обдав всех стоящих на мостике потоками соленой воды.
– Десять налево, десять направо! – скомандовал Адаш. – Снимите этих мерзавцев!
На мостике было так тесно, что воинам пришлось стрелять поочередно – пятерками. Над шлемами лучников Сашка смотрел на левый дромон. Там как раз загрузили камень в катапульту и собирались произвести выстрел. После первого же залпа лучников все моряки попадали, причем один из них, видимо, навалился на рычаг спуска, и катапульта сработала, выбросив свой заряд. Вместе с камнем вылетело и тело одного из моряков. Камень после такого неудачного пуска упал совсем недалеко от дромона, а тело несчастного матроса подбросило высоко вверх, на высоту мачт, откуда он и сверзился на свой корабль. Лучники довольными возгласами приветствовали успешные выстрелы, подбадривая друг друга.
Адаш был удовлетворен и отправил обратно на палубу вторую десятку, воинам первой же приказал:
– Держите их под прицелом. Не давайте никому приблизиться к катапультам.
Капитан довольно потирал руки.
– Ну, теперь они либо отстанут от нас, либо будут вынуждены пойти на абордаж! Храни нас Господь и владыка морей Посейдон!
На обоих дромонах попробовали еще пару раз загрузить катапульты, и обе попытки закончились для ромейских моряков печально. Наконец на одном из дромонов сообразили и постарались прикрыться большим деревянным щитом, но лучникам из вельяминовской сотни даже команда не понадобилась. Поправку в свои действия они внесли сразу же, мгновенно среагировав на действия противника. Несколькими залпами они не только подожгли щит, но и умудрились уложить моряков, заряжавших катапульту.
– Правильно, – одобрил Адаш. – А подожгите-ка, ребята, носы им обоим, да стрел побольше, чтобы костер разгорелся познатнее.
И лучники исправно выполнили это пожелание. Нельзя сказать, что пламя, занявшееся на носу одного и другого дромона, грозило катастрофой, но его необходимо было тушить, а приблизиться к пламени лучники никому не давали.
– Смотрите, смотрите! – торжествуя, прохрипел капитан. – Они подняли весла!
И действительно, на обоих дромонах гребцы перестали грести, и купеческий корабль сразу же начал от них отрываться. Дромоны вышли из зоны поражения, и наверху у них сразу же появились люди, занявшиеся тушением пожара и уборкой убитых и раненых с носовой части кораблей. Дромоны продолжали двигаться по инерции, расстояние между ними уменьшалось до тех пор, пока они не сблизились борт к борту.
– Они договариваются! – воскликнул капитан, хватая Сашку за руку. – Вот увидите, сейчас они пойдут на абордаж!
Оттолкнувшись веслами друг от друга, дромоны начали набирать скорость, расходясь в разные стороны. Теперь расстояние между ними было значительно больше, чем раньше, когда они пытались пустить в ход катапульты. Без особого труда они догнали купеческий корабль, поравнявшись с ним, и шли теперь параллельными курсами, стараясь держаться вне зоны поражения стрелами противника.
– Сейчас они начнут постепенно сокращать расстояние между нами, чтобы, в конце концов, притереться бортами, – пояснил капитан Сашке. – И уж тогда, государь, слово за вашими воинами.
Но, несмотря на предсказания капитана, дромоны и не думали сближаться. Они так и шли параллельными курсами, уйдя даже чуть вперед.
– Капитан, а попробуйте-ка взять чуть правее, в сторону правого дромона, будто вы собираетесь брать его на абордаж, а потом вернитесь на прежний курс.
Капитан сам лично встал к румпелю и проделал тот маневр, о котором его попросил великий воевода. Как ни странно, но дромоны не позволили изменить дистанцию между ними и купеческим кораблем. Оба повторили маневр купца.
– Странно, – вновь заявил капитан, удивленно округлив глаза. – Ведь если они хотят идти на абордаж, они должны были использовать этот момент и начать сближение.
– Значит, – сделал вывод Сашка, – они не собираются брать нас на абордаж, а собираются делать нечто иное.
– Что? – с самым серьезным видом спросил Адаш.
Самое скверное на войне – когда ты не понимаешь намерений противника. Сквернее этого только одно – когда ты не понимаешь его действий. А именно это сейчас с ними и происходило.
– Понятия не имею. – Великий воевода смог лишь пожать плечами.
И в этот самый момент оба дромона сделали резкий поворот чуть ли не на девяносто градусов и быстро пошли на сближение с купцом.
– Понял! – заорал капитан и от неожиданности даже забыл перейти на греческий, отдав команду своим матросам по-русски. – Убрать все паруса! – Тут же продублировав свою команду по-гречески, он резко переложил румпель вправо. – Я понял, чего они хотят, – быстро заговорил он. – У дромона на носу, под водой есть таран. Они не пойдут на абордаж. Они одновременно хотят таранить нас с правого и левого борта. В потом отойти и наблюдать, как мы тонем.