Возвращение великого воеводы

Фомин Алексей Николаевич

– Теперь можешь говорить спокойно? – спросил он.

Веда кивнула.

– Боярыню Ольгу забрал Кнопфель. Но нужна ему не она, а ты, окольничий.

– Ты знаешь Кнопфеля? – удивился Сашка.

Но она не прореагировала на его вопрос.

– Сегодня перед рассветом – стук в дверь. Я сразу проснулась, пошла открывать. Меня часто будят по ночам – роды принимать. Не только тушинские, но и окрест. Открываю, а там Ольга с дочерьми. Я их пустила, а двое воинов твоих на страже остались. «Что такое? – спрашиваю. – Что случилось?» Я ведь была у Ольги вечером. Погадала по ее просьбе. Воском воду отливали. Все у вас хорошо получается – любовь вечная до конца дней ваших. Так я ей и

сказала. Да и чего бояться-то? Я гляжу, великий воевода воинов своих множество для охраны прислал. Я еще старшего их для острастки припугнула. Сказала, что ночь, мол, сегодня особая, для нечистой силы сподручная. Это я так, чтобы воины не расслаблялись и не вздумали, что их сюда прислали в малинник, девок щупать. А вишь, как оказалось… В самую точку я… – Из глаз Веды вновь потекли слезы.

Сашка вновь аккуратно схватил ее за плечи:

– Веда, Веда… Не плачь, говори спокойно.

Она сглотнула ком в горле и продолжала:

– Впустила я их, а Ольга говорит: «Всю ночь на нас великаны нападали, насилу от них отбились. Все воины полегли, нас защищая, только двое в живых остались. Дом наш горит, мы с девочками всю ночь не спали, тряслись от страха». Стала я их, гостей своих дорогих, устраивать, а тут – трах! Дверь распахивается, и в горницу четверо заскакивают. Последнее, что увидела, один из них – Кнопфель. Я к ним бросилась – детей прикрыть, а тут меня в голову – бум-с… Я сознание и потеряла.

– Это все, что ты хотела рассказать?

– Нет, не все. Ты, окольничий, про Кнопфеля спрашивал. Так вот… Видела я его раньше. И если б узнала вчера вовремя, что вы с Ольгой приехали, может, успела б тебя упредить. Глядишь, тогда б и с боярыней Ольгой ничего не приключилось бы.

– Веда, не темни, – разозлился Сашка. – Хватит говорить загадками. Где и когда ты видела Кнопфеля и что ты о нем знаешь?

– То ли в конце лета прошлого, то ли в начале осени (Рождество Богородицы еще не праздновали) пошла я к Бормотуну. Помнишь такого колдуна?

– Помню, помню…

– Он темный. И он может заглянуть туда… – Веда вяло махнула рукой. – За «чертово окно». Он и мне показал… Там – Перекресток. С него много ходов ведет… Живут там великаны и ходы те охраняют. И наш в том числе. Видела я их… На нас похожи, только большие больно. А еще увидела я человека и пошла за ним.

– Так ты была там?

– Нет, глазами. Этот человек пришел к другому человеку. Рыжий такой, глаза колючие, рожа наглая, бесстыжая…

– Некомат! – в один голос воскликнули Адаш и Сашка.

– Не знаю. А другой точно Кнопфель. Мне Бормотун подтвердил. Его отец много лет у Кнопфеля слугой был. И я слышала разговор этих людей. Только не люди это, а Черные Ангелы.

– Ах, Бормотун, предатель, слизь непотребная, обманул, гад ползучий… – разразился тирадой Адаш. – Почему ж ты мне о том не поведала? Я-то ведь уже дома был!

– Не могла. Это не мой секрет. – Она выразительно взглянула на великого воеводу.

– Говори! – приказал он. – У меня от Адаша нет секретов.

– Тот, второй, приказывал Кнопфелю найти тебя, окольничий. Найти и поймать живьем, чтобы вызнать у тебя тайну о том, кто послал тебя в прошлое. – Говоря о том, что у него от Адаша нет тайн, Сашка все же не имел в виду свой главный секрет, но слово не воробей – вылетело, не поймаешь. Да и не о том он сейчас думал. Как отнесется Адаш к услышанному – это дело второе. Сейчас главное – выручить Ольгу. – За боярыню свою не беспокойся, Тимофей Васильевич. Им не она нужна, а ты. Тот, второй, так и сказал. А еще разрешил великанов взять на твою поимку. Да с оружием ихним. Кнопфель жалился, что оружие у него плохое, а тот так и сказал: «Бери великанов с ихним оружием, но приведи мне его живого».

– Что еще?

– «Чертово окно»…

– Что «чертово окно»?

– «Чертово окно» от нас пропускает все, что хошь, а оттуда – только живую плоть. Если великаны пронесут с собой оружие, темная сила в этом месте ослабнет, и «чертово окно» закроется. Навеки.

– Откуда тебе об этом известно?

– Из разговора Черных Ангелов поняла. Да и Бормотун об этом говорил.

– Ладно, Веда. Это все, что ты хотела сказать?

– Войну они новую готовят. Да такую, что прежняя детским игрищем покажется.

– Это мы уже знаем.

– Где Бормотун живет? – решил уточнить у нее Адаш.

– Соседский мальчонка знает, он к нему бегал.

– Добро. – Великий воевода встал с лавки. – Мы пойдем, Веда, дела делать, а ты лежи. Я скажу старосте, чтоб прислал к тебе кого-нибудь. Пойдемте, девочки.

Сначала из горницы вышел Адаш, следом за ним Ольгины дочери, Сашка уже тоже пригнулся, чтоб пройти в дверь, но Веда остановила его.

– Постой, окольничий.

Сашка прикрыл дверь в сени и обернулся к ней.

– Что?

– Вот теперь-то я ясно вижу, – сказала ему Веда. – И как только раньше не заметила? Ведь сразу видно, что ты не обычный человек. На тебе печать избранничества лежит.

Сашка скептически хмыкнул.

– Видит она… Ты лучше поколдуй или не знаю там что… Чтобы все это хорошо закончилось. Чтобы Ольгу выручить и… Вообще.

– Иди спокойно, окольничий. Я ваше будущее видела, – заверила она его. – Любовь ваша продлится долго. Очень долго. А я никогда не ошибаюсь.

У горящей усадьбы народ уже не толпился: Сапрык всех разогнал. Наготове стояли подводы; часть из них уже ушла в Воронцово с телами погибших. Первым делом Сашка отправил в Воронцово Ольгиных дочерей в сопровождении четырех всадников. Еще двоих отправили за Бормотуном. Теперь можно было приступать и к осмотру места сражения.

– Ну, показывай, что тут произошло, – велел великий воевода Сапрыку, остановившись у подвод.

– Вот. – Сапрык указал рукой. – Оружия на четыре подводы собрали. В основном секиры на длинных рукоятях и мечи. – Он взял один меч в руки и продемонстрировал Адашу и Сашке. – Клеймо видите? Зубчатая башня. Я такое раньше видел. Это – кремлевский оружейный двор. И на всем оружии это клеймо.

– Ясно, – сквозь зубы процедил великий воевода.

– Главное – оружие на земле валяется, а убитых нету. А те, кто видел бой со стороны, говорят, что голых великанов этих самых много было. Ну, мы оружие пересчитали… Действительно, много их было. Пять сотен и два десятка. И ни одного трупа.

– И не ищи, не найдешь, – сказал ему Адаш. – Тут не без нечистой силы. Великаны эти после смерти тают как снег.

Сапрык лишь покачал головой на это замечание.

– Зато в великом множестве нашли вот это. – Он продемонстрировал грязную тряпку.

– Понятно. Это им вместе с оружием из Кремля привезли. Одежды на них, таких здоровых, не напасешься, вот каждому кусок холста и выдали – срам прикрыть, – объяснил Адаш.

– Следопыты наши по следам прошлись, и вот что сказывают, – продолжил Сапрык. – Пять тяжелогруженых подвод свернули с Волоколамского тракта, объехали Тушино и остановились у схода в Сходненский овраг. А в Сходненском овраге целая поляна подчистую вытоптана, и огромадные следы от нее идут к тем подводам. Там, видать, великаны вооружились и пошли вдоль Сходни к боярской усадьбе. Подводы же вновь в объезд уехали к тракту и, судя по следам, долго там стояли. А великаны разделились. Половина через сад двинулась на задний двор усадьбы, а вторая – по Сходне, чтоб выйти с другой стороны дома.