Возвращение великого воеводы
Шрифт:
– Да, но ты говорил, что Тимофей сразу примчится, как только баба его у нас в руках окажется. А его все нет и нет.
– Значит, не узнал еще о ее похищении.
– Так уж и не узнал… Солнце уж за полдень перевалило. Может, он и не придет за ней вовсе. Подумаешь, баба… Из-за нее голову под топор подставлять… Проще новую завести.
– Я его неплохо изучил, великий государь. Он обязательно придет за ней. Он не только отважен и силен, но и хитер. Поэтому новое оружие мне сейчас нужно самому. Как только я возьму Тимофея живьем, я передам тебе новое оружие.
– Эй, послушай, Кнопфель!
– Не беспокойся. Мне он нужен живым только лишь для того, чтобы допросить его. Он знает кое-что, что важно узнать моему господину. После того, как он скажет это, я убью его.
– А кому ты служишь, Кнопфель? Разве купец не сам по себе?
– Конечно, сам по себе. Но у нас товарищество с Некоматом Сурожанином. Знаешь такого?
– Видел в свое время в Костроме, когда он еще в опалу не попал.
– Ну вот. Некомат – старший товарищ, я – младший. Так что не волнуйся, Тимофея я в живых не оставлю. Но сейчас, повторяю, мне он нужен живым.
– Сомневаюсь я, что это у тебя получится. Тимофей – боец знатный. Проще, навалившись скопом, убить его, чем обезоружить и обездвижить.
– Не сомневайся, великий государь. Получится. В Кремль он обязательно полезет подземным ходом, что за кремлевскую стену выходит. Ведь он считает, что мы до сих пор ничего о нем не знаем. А мы тот ход нашли. Более того, мы его перестроили. Основной ход завалом перекрыли; да так, что он этого и не заметит. А от того места новый ход вырыли, который его прямо в ловушку и приведет. Вот здесь-то мне новое оружие и пригодится, чтобы от его спутников избавиться, да и самого Тимофея заставить оружие сложить.
– Все это, Кнопфель, замечательно. Только быстрее, быстрее давай.
– Засада давно готова, великий государь. Осталось только дождаться появления Тимофея.
– Ох, скорей бы уж…
Дальше Ольга не стала слушать. Словно позабыв о Безуглом, она сбежала вниз по ступенькам, глянула из своего убежища вправо и влево и, убедившись, что ход свободен, позвала:
– Давай, Гаврила Иванович…
Отставной дьяк теперь еле поспевал за ней. Если раньше она спокойно следовала за Безуглым, то сейчас, выпятив грудь, неслась вперед как боевой корабль на всех парусах. Безуглому с трудом удалось остановить ее, лишь поймав за руку и сильно потянув ее на себя.
– Что это ты, матушка, понеслась как оглашенная?
– Да ты что, Гаврила Иванович, не расслышал? Они же Тимофея хотят в ловушку заманить и убить потом. Надо торопиться, чтобы упредить его.
– Все я слышал, – недовольно пыхтя, ответил ей дьяк. – Торопиться надо, но не нестись сломя голову. Иначе я нужный поворот могу пропустить. Ты слышала, что они основной ход обвалом перекрыли?
– Слышала…
– То-то же… Итак, идем по-прежнему, впереди я, а ты за мной. – Поставив на место свою подопечную, дьяк все-таки сжалился, постаравшись ее утешить. – Не так уж и прост наш Тимофей Васильевич, чтобы очертя голову бросаться прямо в лапы врагу. Да и Адаш его удержит, в случае чего… Так что, ты не беспокойся, матушка. Действовать они будут с холодной головой и поймать себя не дадут. Успокойся, успокойся… Ну, пойдем дальше.
Но пройти дальше, чем на сотню шагов от этого места, им не удалось – уткнулись в обвал.
– Ах ты господи, – запричитал Безуглый, – в каком же неудачном месте они этот обвал устроили, еще бы шагов двадцать-тридцать, и мы ушли бы в боковой ход, который тоже за кремлевскую стену выходит.
– Давай, Гаврила Иванович, давай… – принялась тормошить его Ольга. – Вспоминай, как можно это место обойти.
Они пошли обратно, и теперь Безуглый совался в каждый боковой проход.
– Здесь! Нашел! – радостно воскликнул он.
Свернув направо, они пошли просторным ходом, по ширине не уступающим главному ходу. Этот ход плавно свернул влево и наконец привел их к развилке, где он делился на три рукава. Безуглый, не сомневаясь, выбрал левый и через несколько минут уже отпирал своими отмычками широкую дверь, окованную железными полосами. За дверью оказался огромный каземат, заставленный в два ряда большими бочками.
– Ого, сколько медов и вина здесь хранится! – удивленно воскликнула Ольга. – Хватит, чтобы споить целый город.
– То не меды, – не останавливаясь, бросил на ходу Безуглый. – Это порох в бочках. Еще со времен прошлой войны остался.
Они прошли вдоль одной из стен через весь зал и вновь оказались перед дверью. Безуглый снова взялся за отмычки. В отличие от прежних случаев, с этим замком ему пришлось повозиться. Замок поддавался, но очень туго, заставляя Безуглого громко сопеть и чертыхаться.
– Будто кто-то песку в него насыпал… Эк, чтоб тебя…
Наконец замок щелкнул, открывшись, и дьяк привычным движением пихнул вперед дверь, но она не сдвинулась с места ни на йоту. Он навалился на нее плечом, но она лишь дрогнула. Видя это, Ольга решила ему помочь и тоже с разбегу приналегла на дверь. От их двойного усилия дверь чуть-чуть подалась вперед, и в образовавшийся небольшой зазор с тихим шелестом посыпался песок.
– Что это? – Безуглый поднял повыше фонарь. – Завал тянется до сих пор…
– Что, Гаврила Иванович, – принялась тормошить его Ольга, – что случилось?
– Не выйдем мы, голубка моя сизокрылая. Если этот ход завален, то бесполезно и пытаться. Есть еще один рукав, но он выходит сюда же.
– Что же делать?! – со слезами в голосе воскликнула Ольга. – Нам же срочно надо предупредить Тимофея!
Некоторое время Безуглый молчал, раздумывая и взвешивая варианты. Наконец, видимо, на что-то решившись, он сказал:
– Раз не получилось уйти так, уйдем по-другому. Сейчас мы вернемся туда, откуда начинали свой путь. В бывший воинский приказ. Там поднимемся во двор. А как стемнеет, сбежим, спустившись со стены по веревке.
– Гаврила Иванович, нельзя нам до темноты ждать. Ты же слышал… Тимоша ведь в засаду попадет из-за меня. Сейчас надо бежать… – От волнения Ольгу била крупная дрожь, как если бы она сейчас стояла босой и нагой на лютом морозе.
Безуглый лишь покачал головой.
– Пытаться сейчас спуститься со стены – верная смерть. Будем молиться, чтобы Господь надоумил Тимофея Васильевича не предпринимать ничего до самой ночи и нас дожидаться.