Возвращение. Часть 2

Ищенко Геннадий Владимирович

– Держи график, - сказал он, подавая мне бумагу.
– Будешь сдавать в день по два экзамена. За пару недель управишься. Когда к сдаче экзаменов будет готова Черезова, пусть подойдет ко мне.

– Какой предмет будешь сдавать первым?
– спросил я, когда шли к машине.
– И когда?

– Через неделю сдам русский, а потом литературу. Месяца за три отчитаюсь за девятый класс и займусь десятым. Чем займемся в воскресенье? Надоело дома сидеть, давай опять съездим в парк? Или попробуем

сходить в театр. Чего кривишься? Как можно стремиться стать артистом и не любить театр?

– Я не театр не люблю, я не люблю в него ходить. Когда по телевизору показывают постановки, я их почти всегда смотрю. Сколько ходил в своей жизни в театр, только один раз было нормально видно и слышно. Мне тогда было девять лет, а показывали "Свадьбу с приданым". Я тогда почти все песни запомнил. Хочешь, спою? Из-за вас, моя черешня, ссорюсь я с приятелем...

– Перестань немедленно!
– схватила она меня за руку.
– Люди оборачиваются! И потом, слушать тебя без гитары...

Мы как раз шли в проходе между домами и никого поблизости не было, поэтому я ее схватил в охапку и начал целовать.

– Безобразие!
– заорала из окна какая-то женщина.
– Совсем стыд потеряли! Милиции на вас нет!

– Кто там орал?
– спросил Сергей, когда мы раскрасневшиеся заскочили в салон "Волги".

– Глазастая баба с неустроенной личной жизнью, - ответил я.
– Поехали домой. Виктор, как бы нам завтра выехать куда-нибудь на природу?

– Если захотите куда-нибудь поехать, позвоните, - сказал он.
– Меня завтра не будет, приедет другой водитель. Но выехать на природу у вас вряд ли получится: завтра почти наверняка пойдет дождь.

– Завтра у вас будут гости, - сказал Сергей.
– Поэтому до двенадцати лучше ничего не планировать.

– Ладно, - сказал я.
– Надумаем - позвоним.

Машина въехала в наш двор и остановилась у подъезда.

Мы вышли из салона, поднялись на свой этаж и зашли в квартиру Люси. Моя мама общалась с Надеждой на кухне, а рядом с ними обедала Ольга. Отец уехал в Минск, а Таня уже вторую неделю работала, поэтому моя мама почти весь день пропадала у Черезовых.

– Как дела в школе?
– спросила она.

– С понедельника начинаю сдавать экзамены, - ответил я.
– Люсе тоже разрешили, но она начнет чуть позже.

– Как вы торопитесь жить!
– вздохнула Надежда.
– Идите, мойте руки, я вам сейчас налью первое.

– Мы чуть позже, мам!
– отказалась подруга.
– Сначала немного позанимаемся.

– Чем будем заниматься?
– спросил я.

– Как чем? Обещал научить бить морды, так учи!

Глава 12

Школа бурлила. Наконец-то, на нас обратили внимание! Слава богу, что мне здесь уже недолго находиться. А вот Люсе придется отдуваться за двоих. Все началось после того, как я в понедельник сдал первые два экзамена на отлично. На следующий день все знали, что в девятом "Б" мальчишка сдает экзамены экстерном сразу за два года учебы. Очень быстро выяснилось, что это новичок, который сочинил несколько классных песен и спел их вместе со своей подругой на телевидении. Для многих то, что эта самая подруга учится в том же девятом "Б", тоже оказалось сюрпризом. Почти сразу же вспомнили о моих книгах, включая последнюю. Хорошо, что мы все это уже проходили и в городке, и в школе Минска.

– Не обращай внимания!
– говорил я Люсе.
– Сосредоточься на мантре, наплевав на все остальное.

Очень, кстати, хороший способ не замечать назойливые взгляды и шепот за спиной, но, когда народ жаждет с тобой общаться, он не годится. Каждый новый день добавлял мне по две пятерки и подогревал интерес к моей персоне. А когда в субботу и Люся сдала русский на пять, нам буквально не стали давать проходу.

– Я не знаю, как буду учиться одна!
– говорила подруга, когда мы вдвоем сидели в воскресный день в моей комнате.

Резко похолодало, и несколько раз за день шел дождь, поэтому мы не хотели никуда выходить. Люся усиленно готовила литературу, но не будешь же постоянно сидеть за учебниками. Так недолго и свихнуться.

– Удар разучиваешь?
– спросил я.

– Разучиваю!
– буркнула она.
– Могу продемонстрировать на тебе.

Для поднятия настроения пришлось прибегнуть к испытанному способу: я ее начал целовать, бормоча на ухо всякие ласковые глупости.

– Ну что, поднялось настроение?
– спросил я подругу.

– Поднялось, - подтвердила она, бросив выразительный взгляд на мое трико.

– Было бы странно, если бы я на тебя реагировал иначе, - сказал я, повернувшись боком.
– Это непроизвольная реакция, не обращай внимания.

– Еще четыре месяца!
– шепнула она мне в ухо.
– И ты будешь только мой! И я смогу с тобой делать все, что захочу!

– И что же ты будешь делать?

– Не знаю, но ты научишь.

Нет, такие разговоры до добра не доведут.

– Я попрошу ребят, чтобы они тебя возили до самой школы, - пообещал я.
– И забирать будут так же. Чем ты хуже Ханеевой? А в школе сильно приставать не должны. У нас русский последний, поэтому в среду уедешь раньше. А сдашь литературу, еще сразу три урока освободится. Когда думаешь сдавать?

– Дней через десять, раньше не успею. Давай еще раз поцелуемся, и я побегу.