Возвращение
Шрифт:
— Вам предложили дар!
И «Огонь», сорвавшись с ладони дракона, с ревом полетел в Элиара.
— Величайший дар, равных которому никогда не было!
Эланна в ужасе прижала ладони ко рту, остановившимся взором следя за несущейся в сторону эльфов смертью.
— Вам позволили стать выше!
Элиар, глухо вскрикнув, выбросил в стремительно проявляющийся в воздухе щит все свои силы.
— Вам дали возможность возродиться! Обрести новую силу! Но вы предали нас!
— Нет! — вскрикнул Таррэн, но его голос потонул в бешеном реве дракона.
Весь зал заволокло черным дымом. Блеск чужой магии ослеплял, обжигал. Летящий «Огонь» оставлял после себя настоящий коридор из сожженных, оплавленных, болезненно скукожившихся камней. От него скручивались и осыпались пеплом почерневшие листья. От него, казалось, выл и плакал сам воздух. И сила этого «Огня» была так велика, что у Таррэна нехорошо заныло внутри: дракон был невероятно, ужасающе силен. Так силен, что, наверное, даже втроем им будет сложно удержать его удар. В то время как «Огонь», если доберется до них, уничтожит всех, кто даже стоит рядом. Вот уж действительно «Огонь Создателей»… теперь в это верилось легко. Так легко, что становилось страшно.
Дракон… Могучий. Свирепый. Такой же непримиримый, как его «Огонь» и его проклятый дар, из-за которого Алиара едва не погибла. И такой же неразборчивый в выборе жертв, как его взбешенный, потерявший контроль над своей магией Создатель.
У Тирриниэля от внезапного понимания расширились глаза.
— Бездна… он же уничтожит нас всех! Таррэн, «Огонь» разрушит весь дворец, если мы не прикроем! Эл, помоги!
В последний момент Элиар, скрипнув зубами, все же сумел растянуть свой чудовищно сложный щит на половину зала, заботливо укрыв за ним не только себя и побратима с отцом, но и владыку Эоллара. А также совет старейшин, которые, кажется, до сих пор не сообразили, что происходит. Разумеется, Эланну, в панике застывшую за спиной недоумевающего владыки. И даже местную стражу, успевшую собраться вокруг повелителя в попытке закрыть его собой.
— Стой! — в тщетной надежде что-то исправить выкрикнул Таррэн. — Мы никого не убивали!
— Умрите! — донесся до него искаженный бешенством голос Создателя.
А в следующий миг их накрыло бешено ревущей лавиной, в которой мгновенно потонуло все: чужие крики, треск сгорающих деревьев, скрип пошатнувшейся от удара колонны, грохот опрокинутых стульев, звон обнажаемой стали, короткий женский вскрик, которого в суматохе почти никто не услышал… а еще — яростный скрежет зубов Элиара, на плечи которого в этот миг с размаху рухнула неимоверная тяжесть.
Огонь дракона столкнулся с наспех выставленным щитом, и от грохота у присутствующих мгновенно заложило уши. Каменный пол перед эльфами вздыбился волной, на самом краю которой яростно заплясало багровое пламя. Перед ним дрожала и переливалась тонкая пленка защитного заклятия, высасывающего силы из светлого с ужасающей скоростью, но Элиар как-то выдержал. Справился с бешеным жаром, от которого трещали волосы и стремительно лопалась кожа на пересохших губах. Он, пошатнувшись, накренился и едва не опрокинулся навзничь, однако не сдался. Но следом за «Огнем» пришел ураганный ветер. За ветром — еще одна волна сумасшедшего жара, от которого задымились дорогие камзолы. До оцепеневших перворожденных донесся стремительно нарастающий свист, от которого болезненно заныли зубы, затем долетела еще одна волна сжатого воздуха. Невидимым тараном ударила в присутствующих, отчего многие из алиарцев, не удержавшись, рухнули на колени…
А Элиар по-прежнему стоял.
За его спиной пугливо сгрудились алиарцы, еще не успевшие до конца осознать реальность происходящего. Где-то среди них затерялся мудрый правитель, оказавшийся не готовым к предательству покровителя. Сжимал кулаки бледный до синевы рен Эверон, настойчиво закрывающий от жара юную владычицу. Нервно подрагивал глава совета, едва не попавший под первый удар. Где-то там, среди обломков и дыма, в головах растерявшихся эльфов бродила неутешительная, но не до конца прочувствованная мысль, что месть для дракона оказалась важнее тех, кто много веков почитал его как бога. А рядом с ней стремительно зарождался иррациональный, какой-то первобытный страх перед этой беспощадной силой и желанием уничтожить ненавистных чужаков любой ценой. Даже если этой самой ценой был обугленный, безжизненный Эоллар. Целый материк и сотни тысяч смертей… ради сиюминутной прихоти одного-единственного дракона. Когда-то — справедливого и мудрого, но сейчас — полного иссушающей, все убивающей ненависти и этим почти ничем не отличающегося от безумца.
Неожиданно Элиар пошатнулся.
— Держись! — вскрикнул Таррэн, подхватывая побратима под локоть и открывая для него собственные резервы. — Эл, бери у меня!
— Венец… — прошептал Тирриниэль, закрыв светлого с другой стороны. — Элиар, возьми мой венец!
— Чертоги! — вместо ответа выдохнул посеревший Элиар. — Если он спалит дворец, умрут все! Тиль, ты понимаешь? Все, кто подвернется под руку! Мы, совет, владыка…
Тирриниэль вздрогнул:
— Эланна!
Стена пламени бушевала буквально в двух шагах от него, остервенело набрасываясь на поставленную Элиаром преграду. Она рвалась сквозь нее, как живая. Почти с той же ненавистью, что и хозяин, старалась добраться до укрывшихся за щитом эльфов. Больно кусалась, рычала, раз за разом ударяла в подрагивающую от напряжения защиту, но прорваться пока не могла — все-таки Элиар по праву считался одним из сильнейших магов своего мира. А в том, что касалось защиты, он, пожалуй, был первым и, наверное, единственным, у кого хватило бы сил противостоять самому Создателю.
Правда, проклятый щит выпивал его силы так быстро, что надолго его точно не хватит. Всего один дополнительный удар, и даже могучего светлого сметет как пушинку.
— Эл, чем мы можем помочь?
— Ясень! — рыкнул Элиар, с трудом удерживая натиск дракона. — Нам позарез нужен ясень! Он один может выдержать «Огонь»! Накрой им дворец! Полностью! Ты слышишь?!!
— Да. — Владыка Л’аэртэ до крови прикусил губу. — Но тогда вам придется справляться без меня: все мои силы уйдут на то, чтобы пробудить ясень и заставить его расти.
— Делай, — твердо сказал Таррэн, не отводя рук от побратима. Владыка Л’аэртэ на мгновение прикрыл глаза, но потом решительно отпустил плечо сына и повернулся к бледному до синевы Адоррасу.
— Мне нужна твоя помощь.
Владыка Эоллара, кажется, не услышал: растерянно уронив руки, он неотрывно смотрел на пляшущую неподалеку смерть и никак не мог поверить.
— Почему? — шепнули непослушные губы правителя. — За что ты нас так ненавидишь?
— Он ненавидит не вас, а нас, — хмуро отозвался вместо дракона Тиль. — Но уничтожит всех, кто замарался общением с нами. Ваша судьба его не волнует, потому что этот Создатель пришел убивать. И он будет убивать, пока не натешит гордыню. Я даже отсюда чувствую его гнев — все же у нас с ним немало общего. Так что поверь: он уничтожит нас с легкостью и ни о чем не пожалеет, ведь в его понимании даже жизнь твоего народа будет достойной ценой за месть.
Ллер Адоррас медленно перевел взгляд на владыку Л’аэртэ:
— Мы его не предавали!
— Ему, видимо, все равно, — невесело хмыкнул Тиль, краем глаза следя, как Таррэн вносит в заклятие Элиара свои собственные нити, вплетаясь в него, как в чужую паутину.
Конечно, они могли бы не рисковать, раскидывая защитную сеть на весь зал. Могли бы ограничиться крохотным пятачком вокруг себя и тем самым сохранить немало сил. Однако не сделали этого, а, помня об алиарцах, растянули щит как можно дальше, закрывая ошеломленных поступком дракона старейшин. Чужаки желали жизни его народу. Те самые отступники, которых Алиара так долго боялась. А теперь они закрывали алиарцев собой. Ни о чем не прося, ничего не требуя и не сомневаясь. В то время как величественный, благородный и могущественный Создатель с упорством, достойным кровожадного хвеса, [2] пытался их уничтожить.
2
Местный хищник из семейства кошачьих. — Примеч. авт.