Возвращение
Шрифт:
— Да ведь скандала-то не было, — попытался возразить я без особого, впрочем, воодушевления. Мысли мои были в этот момент далеко отсюда. Я превосходно понимал, что если эти типы так быстренько и тихо слиняли из кабака, то явно не затем, чтобы найти себе местечко поспокойнее.
— И слава богу, — сказала Таня. — Не делай так больше. Ладно? Это сегодня все обошлось, а в другой раз может быть и хуже…
Я промолчал. Я почему-то был уверен в том, что ничего еще не закончилось и вздыхать с облегчением пока еще рановато. И, как показали дальнейшие события, я оказался прав. Компания «танцора» решила не обрывать наше неожиданно завязавшееся знакомство. И первым заметил их водитель
— Чего им надо-то?! — недоумевающе пробормотал таксист.
— Это ОНИ? Да, Костя? — замирающим голосом прошептала Таня.
— Наверное, — только и ответил я.
— Ох! Быстрей бы до дома доехать!.. — простонала Таня.
А я живо представил себе, как мы подъезжаем к моему дому, выскакиваем из машины и несемся по плохо освещенной лестнице ко мне, на пятый этаж. А за нами — с топотом и злобным матом — несется давешний танцор со всей своей подтанцовкой. Весь шоу-балет, короче говоря…
Дверь-то они, может быть, и не выломают, но адресочек мой запомнят. Если, конечно, мы вообще успеем забежать в квартиру…
И что тогда? Кричать, звать соседей? Ага, как же! Вылезут они, хрен там! А вы бы сами вылезли? Вот, то-то и оно!
Или, может быть, в полицию звонить? Так ведь те приедут как раз на похороны. Констатировать летальный исход, так сказать…
И вдруг!..
Неожиданно в голове моей словно бы что-то щелкнуло. Весь хмель как ветром выдуло. Мысли стали холодными и ясными. Более того — я вдруг понял, что мне нужно делать. И я вдруг стал АБСОЛЮТНО уверен в том, что у меня все получится.
Может быть, уверенность эта проистекала от ощущения неожиданной силы, которая вдруг начала наполнять все мое тело. Словно миллиарды крошечных иголочек на одно мгновение слабо кольнули каждую частичку моей кожи. Словно холодный и свежий ветер продул все сознание, наполнив его небывалой ясностью и ощущением неописуемой власти.
— Притормози-ка на минутку, — попросил я водителя.
— Ты с ума сошел! — взвизгнула Таня. — Ты… — Она вдруг испуганно замолчала.
Нет, ничего особенного не произошло, просто я на нее посмотрел. И она, наверное, увидела в моих глазах нечто такое, от чего у нее мгновенно пропала всяческая охота спорить со мной.
Я шел по направлению к этой озверевшей компании. Надо сказать, что в своем поведении я был не оригинален — они тоже спешили сократить разделяющее нас расстояние. Совсем как тогда, в Гдане. Но в Гдане подобной мрази было в сотни раз больше. Хотя, и я тоже был не один…
И, как тогда, в Гдане (а до этого в крепостях Аспи и Крин), я вновь почувствовал «песню смерти» — миллиарды крошечных уколов на своей коже. И, как в Гдане, я уловил это ощущение и зафиксировал его. И «песня смерти» снова вдохнула в меня чувство могущества. Ибо, кто может сейчас сравниться со мной в силе, ловкости и реакции? Никто! Ведь сама СМЕРТЬ поет для меня — Бессмертного! Одного из клана Вечных!..
Все происходящее вокруг меня сильно замедлило свой ход. Словно бы само время стало подыгрывать мне. Впрочем, так оно, наверное, и было. Движения несущихся ко мне людей стали медлительными и плавными. И первого же из них, попавшего в пределы моей досягаемости, я вырубил одним сильным ударом в челюсть. Таким сильным, что почувствовал под костяшками своего кулака хруст треснувшей кости. Троих следующих пришлось уже некрасиво бить ногами, ибо они подоспели все одновременно. И тут же, как назло, сзади неспешно подгребли двое последних. Я присел и одновременно круто повернулся, выбросив перед собой правую руку. Моя ладонь чиркнула по их животам, после чего оба человека стали медленно наклоняться вперед, грозя в конечном итоге пробить своими лбами асфальт.
Я вскочил и отпрыгнул в сторону, машинально нащупывая рукоять своего меча. И волна страха окатила меня — меча не было! Черт возьми !Меч!!! Где оке меч?..
Куда он мог… Стоп! Какой еще меч?! Тьфу ты!.. Обалдел совсем! Ну откуда у меня сейчас мог взяться меч ? Я же не дома! И, кстати, неплохо было бы узнать, где именно я сейчас нахожусь.
Я прикоснулся к груди и вдруг понял, что рация тоже исчезла, как и меч. То есть меча-то и не было, а вот рация…
Ну, все! Кранты! Сливайте воду, тушите свет! Теперь уж Эска точно голову мне оторвет! Третью рацию посеял! Надо же, а?! А Вирон будет ехидно высказываться в пространство на тему того, что, мол, дикарю пользы от рации никакой… Потеряет…
Ну потерял! Ну и что? Подумаешь — рация! Дали бы нормальный чип в подкорку — не потерял бы! Сами виноваты, а потом…
Все… Все закончилось. Весь этот хоровод мыслей и событий длился, наверное, не больше нескольких секунд. Потому что я успел еще увидеть момент падения на асфальт неподвижных тел моего ресторанного шоу-балета, неприятно похожих на мешки, набитые тряпьем. Я окинул взглядом поле боя и пошел обратно к такси.
Таня сидела словно каменное изваяние. На ее лице можно было прочесть все что угодно, кроме понимания происходящего. Морда водителя выглядела не лучше.
— Десантник? — полуутвердительно спросил он, заводя мотор. — Или спецназовец?
— Дизайнер, — коротко ответил я.
Водитель понимающе кивнул.
Чего я особенно не люблю, так это выяснять отношения с девушкой на сон грядущий. Хорошо еще, что разговор не был достаточно длинным и нудным, чтобы отбить у меня охоту ко всему тому, ради чего, собственно, мы и собирались провести вместе этот вечер. В конце концов Таня просто хотела получить для себя хоть какое-то (пусть даже самое неправдоподобное) объяснение по поводу происшедшего. И небольшая порция фантазии с маленькой добавкой явной лжи вполне удовлетворила ее любопытство. Тем более что таксист уже подсказал ей примерный ход развития объяснений — спецназ или десантура. Так что мне оставалось только наплести еще немного об армии, и все — Таня оказалась вполне довольна услышанным. Она составила для себя примерный образ моего прошлого — тяжелого и мужественного, не лишенного опасности и героизма — и немного успокоилась.
Иначе обстояло дело со мной. Себе-то я ничего не мог наврать! И объяснить самому себе эти неожиданно проснувшиеся способности тоже не мог. Как ни старался.
Я лежал, ощущая своим боком тепло Таниного тела, и думал о том, что же все это могло значить. Все эти непонятные мысли и чувства, все эти необъяснимые чудеса. И постепенно я начал погружаться в сон. И во сне передо мной всплыло лицо Тани.
Но это была уже не совсем Таня. Черты ее лица начали неуловимо изменяться, стали более острыми. Серые глаза приобрели непонятный красноватый оттенок, который, несмотря на свой неестественный цвет, тем не менее очень подходил ей. Светлые волосы стали длиннее, легли волнами на плечи. Я вдруг понял, что передо мной не Таня, а совсем другая женщина. Женщина, которую я уже неоднократно видел в своей жизни. И ее лицо, ее фигура вызывали в душе какие-то тоскливо-приятные чувства. Что-то такое, от чего невозможно было просто отмахнуться и забыть.