Возвращение
Шрифт:
– Да. Думаю, ты прав. Раньше мне не выбраться. Я не могу бросить журнал на произвол судьбы. Крис… А что ты будешь делать с… Я имею в виду… – Вымолвить «Мэрлин» у меня не хватило духу.
– Это моя забота. Все, что от тебя требуется, это побыстрее собрать манатки.
– Мне понадобится время, чтобы подыскать жильцов и сдать квартиру. Кроме того, журнал…
– Опять этот чертов журнал! Как-нибудь обойдутся. Мне ты нужна больше.
– С каких пор?.. Ты ли это, Крис?
– А ты как думаешь? – Мы поцеловались и рука об руку пошли домой.
Лежа в кровати, я посмотрела на стоящие в углу вещи Криса, вспомнила, что он улетает, и начала тихонько плакать. И дело было не только в его отъезде.
– Крис, все не так просто.
– Хочешь сказать, что раздумала выходить замуж? Раз так, гони бриллиант назад.
– Фиг тебе… Нет, серьезно. Я не передумала, но… Говорят тебе, я боюсь!
– Меня, что ли?
– Ну… Да. Бывает.
– Тогда не выходи за меня.
– Но я хочу быть твоей женой… Нет, ты ничего не понимаешь!
– Все я понимаю. Поэтому помолчи, и давай спать. Господи, ты бы и в раю нашла, из-за чего икру метать. Хватит трепаться. Спи.
– Я не треплюсь…
– Нет, треплешься. Спать сейчас же! Завтра мне рано вставать…
В этом был весь Крис. А мне до смерти хотелось поговорить.
– Милый, когда мы сыграем свадьбу?
– Ты еще не успокоилась? Как только, так сразу… Если хочешь, отпразднуем ее прямо в родильном доме. Устраивает?
– О'кей. Спокойной ночи. Слушай, Крис…
– Ну что еще?
– С Рождеством тебя…
– Ага… – Он уже засыпал.
На следующее утро я с тяжелым сердцем провожала его в аэропорт. Разлуки всегда давались мне трудно, а после расставаний с Крисом я чувствовала себя особенно одинокой.
Как ни странно, по возвращении в пустую квартиру первым делом мне захотелось позвонить Гордону и попросить утешения. Однако это был бы запрещенный прием. Я еще не решила, что ему сказать. Впрочем, чего тут думать: «Гордон, я уезжаю. Мы с Крисом решили пожениться». Но как отважиться на такое? Даже подумать страшно…
В понедельник я вручила Джону Темплтону заявление об уходе и целый день избегала Гордона, обзывая себя скотиной и трусихой. Остаток недели прошел дома. Я сильно простудилась и разрывалась между спальней и гостиной, где стояли быстро наполнявшиеся чемоданы. Что бы ни случилось, мы уедем сразу после Нового года.
Все это время Гордон не подавал о себе вестей, и я решила, что обо всем расскажу ему на новогодней вечеринке у Хилари. Может, шампанское облегчит нам задачу… Сборище, как всегда, было тихое и интеллектуальное. В полночь Хилари произнесла замечательный тост, подняв бокал за здоровье своих гостей. Мы стоя выпили за хозяйку дома, а потом расселись кучками. Беседы велись вполголоса, комнату ярко освещали свечи, и каждый из нас ощущал магическое грустное и нежное настроение, столь характерное для встречи Нового года.
Гордон поднял глаза, увидел, что я слежу за ним, взял бокал и тихо произнес:
– За тебя, Джиллиан. Пусть этот год принесет тебе мудрость и спокойствие. Пусть ребенок подарит тебе радость, а Крис – доброту и ласку. Vaya con Dios [14] . – У меня слезы подступили к глазам. Он все знал.
Когда мы с Джоном Темплтоном столкнулись в холле, он выглядел грустным и безмерно усталым.
– Почему от меня уходят лучшие люди?
– Спасибо за комплимент, Джон, но вы легко обойдетесь без меня. Все будет по-прежнему. – Он только покачал головой и вышел из комнаты. С тех пор я видела его лишь однажды – во время проводов, которые мне устроили в пятницу. На них присутствовал и Гордон. После вечеринки у Хилари он держал себя вежливо, но отчужденно. Казалось, он что-то задумал. И только теперь я поняла, что произошло. Он тоже уволился. Мы вышли на улицу вместе, и Гордон вызвался проводить меня. Я терялась в догадках. Почему он ничего не сказал мне? Времени для этого было достаточно.
14
Vaya con Dios –
– Когда ты решил?
– Я уже давно подумывал об этом, – туманно ответил он, избегая смотреть мне в глаза.
– Нашел себе другую работу?
– Нет. Возвращаюсь в Европу.
– В Испанию?
– Нет. В Эзе. Есть такой городок на юге Франции. Наверное, сейчас он сильно изменился – одни пиццерии и туристы… Но десять лет назад там было прекрасно. Вот я и решил вернуться, и посмотреть самому. Хочется провести остаток жизни в каком-нибудь тихом, красивом месте и писать там картины, а не коптить небо в этих дерьмовых каменных джунглях…
– Рада за тебя, Гордон. Думаю, ты прав.
Он кивнул, улыбнулся и поцеловал меня в лоб. Мы вновь стояли у отеля, как в самом начале нашего знакомства.
– Увидимся завтра?
– Хорошо. Я позвоню тебе, – скрепя сердце согласился он.
Мы договорились провести субботу вместе. Я улетала в воскресенье.
Напоследок предстояло навестить Джулию, и это событие грозило стать самым тяжелым испытанием. Что я ей скажу? «Спасибо за работу»? «Желаю счастья»? «Скоро увидимся»? Господи, лишь бы не заплакать.
Мы немного поговорили, но сознание Джулии было затуманено димедролом или каким-нибудь другим лекарством. Передо мной лежала худенькая, хрупкая, морщинистая, бледная, седая старушка, уснувшая на полуслове. Когда я тихонько погладила ее по руке, Джулия открыла один глаз и улыбнулась. Я поцеловала ее в щеку и промямлила что-то невразумительное вроде «спасибо, Джулия». Она вновь закрыла глаза и задремала. Взглянув на нее в последний раз, я словно со стороны услышала свой шепот:
– Vaya con Dios…
Те самые слова, которые сказал мне Гордон.
Глава 28
Последние два дня мы с Сэм снова провели в отеле «Ридженси». По невероятному стечению обстоятельств, нам достался тот же люкс. Мы уезжали оттуда же, куда приехали. Знай наших. За четыре месяца, прожитых в Нью-Йорке, произошло столько событий, что они показались нам годами.
Когда мы заканчивали завтрак, зазвонил телефон. Это был Гордон.
– Говорит ваш гид, миссис Форрестер. Мы составили график вашего пребывания в городе. – Я хихикнула, гадая, что будет дальше. – Сначала вы в сопровождении экскурсовода проследуете к первому пункту программы, расположенному на углу Пятьдесят девятой улицы и Пятой авеню. Вам предстоит прогулка по Центральному парку на ископаемой лошади, которая по дороге может откинуть копыта. Если это произойдет, дальнейшее путешествие вы проделаете верхом на гиде. Просьба не надевать сапоги со шпорами, так как у гида очень чувствительные ребра. Заранее благодарим вас, миссис Форрестер. Далее вам предстоит ленч в Эдвардианской гостиной [15] отеля «Плаза», а затем вы можете сделать выбор между: а) коротким визитом в галерею аукциона Парк-Берне, б) экскурсией в Музей современного искусства, в) посещением магазинов и г) перспективой выгнать гида взашей, вернуться домой и отдохнуть. После этого вас приглашают в бар «Шерри-Нидерланды», где вам будет предоставлено право выпить полтора коктейля. Не забудьте отдать бармену свой талон. Затем вас доставят на обед в ресторан «Каравелла». Фотоаппарат просим оставить в гардеробе, надеть золотые туфли и свитер с норковым или лисьим воротником. После обеда в «Каравелле» вам предстоит посетить дискотеку «Рэффл» и потанцевать с гидом. Еще раз просим не надевать шпоры: у вашего гида очень чувствительные лодыжки. Затем вас пригласят в одно из наиболее очаровательных мест Нью-Йорка, но это наш маленький сюрприз. Таков распорядок дня, который мы составили для вас, миссис Форрестер. Добро пожаловать в Нью-Йорк!
15
Эдвардианская гостиная – гостиная с интерьером в стиле Эдуарда VII (1841-1910), английского короля с 1901 года.