Возвышение физрука
Шрифт:
– Сожри его, – сказал я, махнув рукой в сторону Соломона.
– Он весь в железках, а у меня консервного ножа нет.
– Жизнь – боль.
– И это, сука, так, – сказал Виталик. – Знаешь, а я практически до последнего момента был почти уверен, что ты его отпустишь. Уже даже придумал, как я буду на тебя орать.
– Извини, что разочаровал.
– Наоборот, порадовал, – сказал Виталик. – Хотя это такая, сука, радость… Но он бы все равно затаил, по-любому. А поводов для того, чтобы ходить и постоянно оглядываться, у нас и так предостаточно.
– С орками мы уже схлестнулись, теперь эльфы, – сказал я. – Кто там дальше на очереди? Гномы какие-нибудь? Хоббиты?
– Фигня вопрос, – сказал Виталик. – Что мы, избушку с красными ветками не подпалим, что ли? Мы тут Систему собрались ломать, по сравнению с этим, клан эльфов зафигачить – это как два пальца, сука, об асфальт.
– Удивительный оптимизм от человека, который черед два дня впадет в кровавое безумие от голода, – сказал я.
– Не впадет, потому что плотно поест, – сказал Виталик. – На крайняк, найду какого-нибудь орка и ногу ему отгрызу.
– Беседа двух цивилизованных людей, – вздохнул я. – Бывший сисадмин сообщает бывшему учителю, что собирается отгрызть ногу представителю национальных меньшинств.
– Ну а чо они, сука, вообще?
– И то верно.
Виталик был наглядной иллюстрацией для нового дивного мира, в котором все жрали всех. И это ведь еще не худший его представитель, по крайней мере, до тех пор, пока ты сражаешься с ним на одной стороне.
– Кстати, – сказал вдруг Соломон. – А вы когда-нибудь слышали о землянине по имени Роберт Полсон?
– Слышали, – заверил его Виталик. – И мы его, сука, не любим, потому что он первым сотый уровень взял и все вашу шарагу на нашу планету пригласил.
– А больше вы о нем ничего не знаете?
– Конечно, знаем. Земля – это ж одна большая деревня, к хренам, мы с этим парнем в соседних домах жили и слонопотамов вместе пасли.
– Что это за класс такой, “разрушитель миров”? – спросил я.
– Не знаю, – сказал Соломон.
– А сколько разрушителей миров у вас уже было до этого?
– Ни одного.
– Вот теперь я понимаю вашу, сука, озабоченность, – сказал Виталик. – Он уже вам разрушил чего-нибудь критически важное?
– Нет, – сказал Соломон. – Но одни мои влиятельные почти друзья озабочены самим фактом его существования.
– Я прямо-таки чувствую, что уже чуточку меньше его не люблю, – сказал Виталик.
– А в чем твой интерес? – спросил я.
– У меня в этом деле нет своего интереса, – сказал Соломон. – Я просто наблюдаю.
– А в чем твой интерес вообще? – спросил я. – Чего ты в целом от этой игры хочешь? Чем ты занимался до того, как решил помочь нам Систему поломать?
– Всяким-разным, – сказал Соломон. – Видишь ли, несмотря на то, что я хороший игрок, мне сама игра не очень-то нравится. И еще больше мне не нравится энтузиазм и готовность, с которой в нее начинают играть другие. Как будто они только и ждали, чтобы с их миром какой-нибудь катаклизм произошел и они могли в глотки друг другу вцепиться. Поэтому я по мере возможностей мешаю их игровому процессу. Любыми методами.
– Вплоть до заклинания класса “армагеддон”, – выстрелил я наугад.
– Всякое случается, – сказал он.
Я не стал углубляться и заострять и спрашивать, не он ли Ильичу тот артефакт вручил, который всех нас чуть на тот свет не отправил. Ну, скажет, что он, это же все равно ничего не изменит.
Мы выжили, он здесь, цель у нас общая, а за разрушение столицы можно и с кого другого спросить.
– И есть еще один момент, который я хотел бы прояснить на берегу, – сказал Соломон.
– Валяй, проясняй.
– Это касается вашей вендетты с Домом Красных Ветвей, – сказал он. – Пока мы вместе и действуем заодно. Если они придут, а точнее, когда они придут, я буду с вами и буду биться на вашей стороне. Но ни в каких вылазках на территорию противника я участвовать не собираюсь и открыто против них не пойду.
– А чего так? – спросил Виталик.
– Потому что у меня нет возможности получить численное превосходство, достаточное для того, чтобы вести с эльфами войну на их территории, – сказал Соломон.
– Это честная позиция, – сказал я. – Если вдруг начну планировать вылазку, тебя в свои планы включать не буду.
– Может быть, хотя бы подскажешь, как нам этого, сука, прорицателя найти? – спросил Виталик.
– А ты действительно думаешь, что он там один? – удивился Соломон. – Это целая ветвь развития персонажа и они ее постоянно прокачивают. Собственно, именно в этом их ключевое преимущество перед другими эльфийскими Домами.
– То есть, это какая-то уникальная ветвь?
– Не так, чтобы совсем уникальная, – сказал Соломон. – Есть какие-то аналоги, но Дом Красных Ветвей прошел по этой дороге дальше других. Они специализируются на убийствах, похищениях, диверсиях и прочих тайных операциях.
– Я смотрю, они достойные во всех отношениях ребята, – сказал Виталик. – И при этом практикуют кровную месть и всю эту байду по поводу долга чести?
– В Системе встречаются и более странные сочетания, – сказал Соломон.
– Если они такие крутые, чего ж мы так легко их наследного принца укокошили к хренам?
– На вас действовал баф защитников, что в достаточной степени уравнивало шансы, как я полагаю, – сказал Соломон. – А поскольку точные подробности убийства мне неизвестны, больше я вряд ли что-то могу сказать.
Значит, не просто клан, а клан профессиональных диверсантов. Клан эльфийских профессиональных диверсантов, повернутых на кровной мести. Что ж, будущее перестает быть томным.
– Более того, я тут подумал и пришел к выводу, что визит вашего старого знакомого не был попыткой ликвидации, – сказал Соломон. – Скорее это было первое предложение из максимального пакета возмездия. Предупреждение, объявление войны. Что-то вроде послания: мы знаем, кто ты такой, и как тебя достать…