Возвышение империи
Шрифт:
А еще Эн-хеду с помощью Кури проделала маленькое отверстие в потолке общей комнаты, чтобы спертый воздух и дым от стряпни могли уходить наружу — и ничего страшного, если дождевая вода время от времени будет просачиваться внутрь.
Еще пара медных монет — и возле пивной появились две тачки, нагруженные чистым песком. Таммуз наблюдал, как Эн-хеду тщательно посыпает песком грязный пол. Это поможет справиться с жучками и другими насекомыми.
Благодаря всему этому заведение приобрело более пристойный вид. Таммуз продолжал держать низкие цены на эль. Посетителей стало больше, и это не только увеличило доходы, но и дало лучшее
Эн-хеду хотела еще кое-что улучшить, но Таммуз с улыбкой велел ей остановиться, прежде чем это место начнет выглядеть слишком благопристойным для его посетителей. Эти слова заставили Эн-хеду засмеяться, и Таммуз, подчиняясь порыву, обнял ее. Какой-то миг она казалась счастливой и довольной. Потом напряглась, и он понял, что воспоминания о бывшем хозяине все еще преследуют ее.
И все-таки Таммуз не смог удержаться и поцеловал ее. Ее губы были теплыми и мягкими, и Эн-хеду не сопротивлялась. Но она не поцеловала его в ответ. Он знал: она еще не готова к этому, пока нет. В ее глазах оставался страх, поэтому Таммуз ее отпустил. К его удивлению, Эн-хеду быстро обняла его, прежде чем вернуться к работе.
Это прикосновение доставило ему радость, которая не покидала его весь день.
Дни шли за днями, и если ночи Таммуза все еще были лишены удовольствия богов, он отказывался признать, что это его беспокоит.
«Будь терпелив», — повторял он себе. Теперь он шептал это с улыбкой на губах.
Что радовало его больше всего, так это то, что он снова имел цель в жизни. С тех пор, как у него была искалечена рука, у него осталось мало надежд на будущее. Хотя он взялся за службу в пивной, но сделал это скорее для того, чтобы доставить удовольствие Эсккару и госпоже Трелле, чем из убеждения, что когда-нибудь сможет добиться чего-то важного.
Теперь он видел, что может все изменить, видел, что его нынешняя деятельность и деятельность в будущем сможет помочь защитить Аккад — тот Аккад, каким его хотели бы видеть Эсккар и Трелла.
Наблюдая день за днем за Эн-хеду, он начал постигать загадочный нрав женщин. И чем больше он узнавал, тем больше понимал, как Эсккар завоевал любовь Треллы. И маленький намек на зависть, который он всегда испытывал к правителю Аккада, исчез.
Теперь, когда заведение находилось в хороших руках и управлялось как бы само собой, Таммуз несколько часов в день тайно следил за постоялым двором, где остановился Кортхак, или за берегом реки, где тот торговал драгоценными камнями. Однажды утром, после того как Кортхак ушел по делам на пристань, Таммуз попытался войти на постоялый двор, якобы чтобы купить что-нибудь поесть, но охранявший дверь египтянин заступил ему дорогу, упершись рукой в грудь. Не успел Таммуз и слова вымолвить в свою защиту, как владелец постоялого двора, появившись позади охранника, крикнул Таммузу, чтобы тот уходил, и заявил, что сейчас заведение обслуживает только Кортхака и его людей.
Огорченный Таммуз решил сделать еще одну, более грубую, попытку.
Один из его завсегдатаев, Саргат, юноша всего на год-другой старше Таммуза, добывал себе пропитание ночным воровством. Подвижный и сильный, Саргат мог висеть, держась за край крыши только кончиками пальцев, а потом подтянуться и залезть на любую
Чтобы подбить Саргата на попытку, Таммуз придумал историю о том, что один торговец собирает сведения о скрытном египтянине и хорошо заплатит за все, что Саргат сумеет разузнать.
— Если ты сможешь что-нибудь обнаружить, увидеть, выяснить, каковы планы Кортхака или чем занимаются его египтяне, тот человек хорошо заплатит.
С этими словами Таммуз толкнул по столу к Саргату серебряную монету.
— А если ты подцепишь там что-нибудь из его добра, торговец будет рад купить его у тебя.
Саргат потянулся за серебром, но Таммуз накрыл монету рукой.
— Только когда вернешься. И ты должен быть осторожен. У Кортхака повсюду охранники, и у них такой вид, будто они не ограничатся тем, что сломают тебе парочку ребер, если ты попадешься.
Вор понимающе кивнул: он видел людей Кортхака на улицах.
Той же ночью сразу после полуночи, Таммуз занял пост в дальнем конце улицы, а Саргат забрался на крыши и двинулся по ним к постоялому двору, сразу растворившись в темноте.
Таммуз присел на корточки, готовясь ждать. Прошел почти час — ни звука. Внезапно он услышал голоса, потом что-то с шумом упало, но не настолько громко, чтобы разбудить кого-нибудь из соседей. И все равно Таммуз знал: что-то пошло не так.
Он встал, проклиная любую беду, какая бы там ни стряслась, тревожно рассматривая крыши. На мгновение луну заслонила тень, и Таммуз мельком увидел черный силуэт человека, бегущего по крышам.
К тому времени на постоялом дворе уже загорелся свет, и Таммуз услышал, как распахнулась дверь. Его сердце заколотилось быстрее, и он бегом припустил по улице, летя изо всех сил и стараясь как можно меньше шуметь. Убедившись, что его никто не преследует, он проскользнул по нескольким улицам на задворки своей пивной.
Кури ждал, не запирая дверей. Саргат уже был внутри, и, судя по его дыханию, все еще не мог прийти в себя.
Таммуз провел вора в свою комнату, в то время как Эн-хеду наблюдала за улицей, а Кури охранял дверь.
Двое мужчин присели в темноте.
— Что случилось? — шепотом спросил Таммуз. — Ты что-нибудь узнал?
— Меня чуть не убили. Они все сразу оказались на ногах, высматривая…
Таммуз услышал страх в голосе юноши.
— Расскажи мне, что произошло. Тебя не было очень долго.
Саргат сделал глубокий вдох. Таммуз налил ему кружку эля, и Саргат осушил ее, не переводя дыхания. Крепкий напиток успокоил вора, он отдышался и продолжал:
— Я проник внутрь. Один из людей Кортхака стоял на страже внизу, наблюдая за отверстием в крыше. Но он почти дремал, поэтому я подождал, пока он начал клевать носом, и тогда проскользнул мимо.
Таммуз не ожидал, что кто-то будет следить за крышей. Хлипкое дерево и лоза, которой были связаны планки крыши, громко потрескивали и качались при малейшем движении. Только такой легкий человек, как Саргат, умеющий двигаться осторожно и бесшумно, мог пересечь хрупкую крышу, не будучи услышанным внизу. Таммуз в замешательстве гадал: зачем Кортхак поставил охранника наблюдать за отверстием в крыше, раз только редчайший вор мог проникнуть в дом таким путем.