Возвышение Королевы
Шрифт:
— Тебе нужно отдохнуть, Аврора. Ты два дня толком не спала. — он встает и тянется ко мне, и я отстраняюсь, опираясь на руки. — Ты навредишь своим ранам.
Он кладет одну руку мне на спину, а другую под ноги и несет меня на руках.
Я не бьюсь. Я чувствую, что если я это сделаю, то меня действительно назовут сумасшедшей.
А я не такая. Я получала эти голосовые сообщения от Алисии. Меня не волнует, что Джонатан или кто-либо другой говорит об этом.
Он быстро пересекает расстояние между моей комнатой и его комнатой наверху. Все это время я продолжаю наблюдать за его лицом, за тем, как эта линия остается между его бровями.
Черт бы побрал эту линию. Почему, черт возьми, она не исчезает?
Джонатан укладывает меня на свою кровать, затем мягко натягивает одеяло до моего подбородка.
Но не присоединяется ко мне. Он даже не пытается этого сделать. И осознание того, что он не будет делить со мной постель, ранит меня глубже, чем я хотела бы признать.
— Засыпай, Аврора.
— Я не сумасшедшая.
— Я никогда не говорил, что ты такая.
— Но ты веришь в это. Ты думаешь об этом прямо сейчас. Я могу сказать. — я сжимаю губы, чтобы не ляпнуть всю ту чушь, которая бурлит в моем мозгу.
Это усложнит мое дело, а не облегчит.
— Мы поговорим утром.
— Куда ты?
— Мне нужно сделать несколько рабочих звонков.
Рабочие звонки, моя задница. Больше похоже на то, что он избегает меня. Он даже больше не будет смотреть на меня так, как раньше, не так ли?
Отказываясь думать об этом, я направляю свои мысли на что-то другое.
— Я хочу Лейлу. — я вздергиваю подбородок. — Ты сказал, что я могу выйти и встретиться с кем захочу.
— Она будет здесь, когда ты проснешься утром.
Он протягивает руку, что обычно означает, что он убирает выбившиеся волосы с моего лица, но вместо этого поправляет одеяло, не пытаясь прикоснуться ко мне. Затем он убирает руку и уходит.
Когда дверь за ним окончательно закрывается, слеза скатывается по моей щеке.
Я не сумасшедшая.
Глава 12
Аврора
Она как Алисия.
Совсем как Алисия.
Помнишь, когда она все выдумывала?
Дело не только в сходстве их черт. Должно быть, они унаследовали неправильные гены от своей матери.
Голоса разрушаются и сливаются воедино. Я думаю, что смогу поймать их, но в тот момент, когда я протягиваю руку, я падаю.
Вниз.
Вниз…
Я резко просыпаюсь, пот покрывает мою кожу. На секунду я не могу понять, где нахожусь, но затем, достаточно скоро, знакомый чувственный аромат наполняет мои ноздри. Древесный и воздушный. Странное чувство покоя окутывает меня, как кокон.
Комната Джонатана. Здесь темно, так как шторы задернуты, но я чувствую это, не прибегая к тщательным поискам.
Я смутно припоминаю, как сильные руки обхватили меня сзади посреди ночи. Или это тоже была игра моего воображения?
Мое дыхание становится резким и поверхностным, когда я вспоминаю, что произошло прошлой ночью, и то, как Джонатан смотрел на меня.
Почему он так на меня посмотрел?
Я чувствую, что буду старой и седой, и никогда не забуду разочарование в его глазах, и было ли это также... отвращением?
Дверь распахивается, и я щурюсь, когда на меня падает свет из коридора.
— Твой рыцарь в сияющих доспехах здесь, приятельница!
Я невольно улыбаюсь, услышав голос Лейлы. Я никогда в жизни не была так счастлива видеть ее, как в этот момент.
На ней мешковатые брюки и толстовка с капюшоном, на которой написано: «Если Ты Счастлив И Знаешь Это, Держись Подальше».
Выражение ее лица резко меняется, когда она фокусируется на мне.
— Что случилось с твоими ладонями и губой?
— Я упала.
— К черту это. Это был Джонни, не так ли? Я подам в суд на его задницу. Я потащу этого диктатора в суд.
— Это был не он.
Она прищуривает глаза, медленно приближаясь ко мне.
— Ты защищаешь его или что-то в этом роде?
— Зачем мне его защищать? А теперь иди сюда. Я скучала по тебе.
Она практически бежит трусцой в мою сторону, затем заключает меня в объятия. Это первый раз, когда Лейла сама инициировала объятия, и я знаю, что не стоит относиться к этому легкомысленно.
— Я так беспокоилась о тебе, — говорит она мне в шею. — Я на законных основаниях планировала вонзить нож Джонни в горло, чтобы увидеть тебя.
Я уже сделала это.
Мое сердце падает при напоминании о крови, порезе и всем остальном. Обвивая руками ее стройную спину, я обнимаю ее, и мы остаемся в таком положении некоторое время, пока я борюсь со слезами, пытающимися вырваться наружу.
Я шмыгаю носом, и Лейла отстраняется.
— Эй... что случилось?
— Все?
— Это тот самый кусок Г, Джонни, не так ли? Я точно надеру ему нос.
— Прекрати, Лей.
— Что ты имеешь в виду, говоря прекратить? Он запер тебя!
— Нет, я имею в виду, да, но все сложно. Мне нужно спросить тебя кое о чем.
— Нет ничего сложного в том, чтобы кого-то запереть. Это дерьмо не буэно, приятельница. А потом этот мудак запретит мне приходить сюда? Да, этому не быть. Не в этой жизни.
— Лей, сосредоточься.
— Что?
— Когда я только переехала к Джонатану, я рассказывала тебе о посылках без отправителя, которые я получала по адресу моей старой квартиры?