Впереди - Берлин !
Шрифт:
Сразу же по прибытии в Дембу Катуков вызвал начальника разведки:
– Не изменил своего мнения о показаниях пленных?
Медленный, спокойный Соболев охладил взволнованного командарма:
– Доложил раз - не отказываюсь...
Но не так легко было успокоить Катукова. Он поминутно спрашивал:
– А Бойко вышел? Михаил Алексеевич, не знаешь? Свяжись, узнай, как там. Почему не доносит?
– Наверное, собирает данные о результатах атаки, - уговаривал его я.
Вскоре вошел радист и передал телеграмму от Бойко.
– Спасибо, братец! Не подвел нас Бойко - лавину остановил. Спасибо, командир бригады! Фу-у-у-у!
– казалось, Михаил
– Так что, Кириллыч, теперь можно с опергруппой на плацдарм. Ну, по машинам!
Не успели выйти из штаба - раздался звонок телефона. Шалин взял трубку.
– Что? Повторите! Непонятно! Непонятно, Клепиков, какие танки? Почему танки, как они могли у вас появиться? Дать вам новое место?.. Алло, алло, говорите...
Связь прервалась.
– Полковник Клепиков докладывает, что на штаб тыла в Ямнице идут немецкие танки, - сообщил Шалин.
И. П. Клепиков, всегда уравновешенный, спокойный офицер, был начальником штаба тыла армии.
– Силен Бальк, - сжал губы Катуков.- Значит, он действительно хочет отрезать нас по восточному берегу на плацдарме. С юга мы его разгадали, но с севера тылы неприкрытыми остались. Михаил Алексеевич, оттяните Мусатова обратно с плацдарма, пусть прикроет правый фланг переправы Гетмана.
Подошедший Никитин доложил, что опергруппа штаба уже готова к выезду на плацдарм. Мы послали ее вперед, а сами несколько задержались для решения новых вопросов, возникших в связи с контрударом немцев по восточному берегу.
– На вас вся надежда, Михаил Алексеевич, - говорил Катуков Шалину на прощание.
– Используйте все до подхода Мусатова. Поторопите его выход. Не забывайте о штабе тыла. Мы с Кириллычем поедем в войска. Что слышно от Рыбалко?
– Связи нет, представитель не прибыл.
– Ну ничего, подойдут скоро! Армия очень хорошая! По плану они переправляются левее нас, вот и расширят фронт форсирования.
Бронетранспортеры были уже совсем близко от махувской переправы, когда мы услышали сильный бой, наземный и воздушный. По машинам справа ударила вражеская артиллерия. Навстречу нам выбежал офицер, регулировавший движение по дороге.
– Товарищ командующий!
– вытянулся он, узнав Катукова.
– К немцам едете!
В Падев удалось добраться только окружной дорогой, указанной регулировщиком.
Первым в Падеве нам повстречался начальник инженерных войск полковник Ф.П. Харчевин. Разгоряченный, нервный, расстроенный, он доложил, что противник почти подошел к переправам с севера. Мост разбит огнем вражеских танков и артиллерии. Саперы залегли в обороне. Но что они могли сделать со своими трехлинейками и гранатами против танков, против самолетов, которые в упор расстреливают на бреющем полете прижавшихся к земле бойцов?!
– Что у тебя есть, кроме винтовок и гранат?
– Использую противотанковые средства. Уже два танка подорвались. Машину с противотанковыми минами взяли с переправы...
Действительно, вдалеке виднелись подорвавшиеся на минах танки. Но за ними показались другие машины, а у саперов не было ни одной пушки, ни одного ПТР, ни даже пулемета или миномета.
– Что, собаки?!
– одними губами прошептал Катуков.
– В первый раз вижу.
По полю навстречу бронированным машинам неслись овчарки, на спинах у них что-то вроде седла - большая сумка с противотанковыми гранатами и с миной. Штырь мины вздымался вверх, над спиной собаки. Вот собака подбежала к грохочущему танку, увернулась от гусеницы и полезла под днище. Штырь задел за броню, раздался взрыв, и машина замерла.
– Откуда у вас собаки?
– спросил Катуков.
– С сорок второго года. Последние остались,- печально пояснил Харчевин. Крайний случай пришел.
Бой у переправы нарастал. Как мы узнали позже, здесь действовали части 42-го гитлеровского армейского корпуса, который у немцев славился своей боеспособностью и сильным офицерским составом. Очутившись у переправы, противник напрягал последние усилия, чтобы преодолеть неожиданную преграду стену саперского мужества.
Небольшая группа немцев просочилась уже так близко, что смогла в упор обстреливать разбитый мост. Автоматные очереди выкашивали бойцов, восстанавливавших переправу под бомбежкой "фокке-вульфов". Саперы укрывались в воде, под опорами, за лодками, но пули находили их, и многие головы, нырнувшие в воду, больше уже не появлялись на плесе. Внезапно раздалось "ура", загремели гранаты, и несколько фигур с винтовками наперерез устремились к вражеской группе. Короткий штыковой бой закончился поражением фашистов.
Харчевин издали узнал человека, спасшего саперов.
– Это комроты Высокогорец. Его солдаты мост чинили, а он прикрывал своих.
"Фокке-вульфов" заменили "юнкерсы". Хоть бы пять минут передышки! Одна авиагруппа сменяла другую, не обращая внимания на сильный зенитный огонь. Фугаска попала в рамную опору моста. Раму сорвало и понесло по течению. За нее уцепились трое раненых бойцов. Лодка догнала их, подцепила опору и вытащила людей.
– Взвод лейтенанта Попова, - доложил Харчевин.
Выгрузив раненых, саперы Попова тут же начали подгонку опоры к мосту. Заметив их рыбачью лодку, коршуном подлетел "мессер". Все спрыгнули в воду. "Мессер" прошил лодку пулеметной очередью и ушел. Мгновенно вынырнувшие саперы немедленно забрались снова в лодку, заткнули дыры от пуль всем, что попало под руки, и опять взялись за раму. "Мессер" вновь совершил налет на упрямцев, и снова они скрылись под водой. На этот раз самолет пропорол лодку основательно. И опять люди вернулись в свое суденышко, еще державшееся на воде. Шесть раз возобновлялся этот смертельный поединок, между стервятником и саперами. Семь раз пришлось искупаться бойцам лейтенанта Попова, - тем, кто остался в живых... Но рама была установлена, и движение на мосту возобновилось.
На западный берег опять пошла пехота. Появились немецкие бомбардировщики. На этот раз им сопутствовала удача: авиабомбы разрушили крайние прогоны только что восстановленного моста. 70 человек оказались на небольшой деревянной площадке посередине реки. Их гибель казалась неизбежной. "Юнкерсы" летели к беззащитной, открытой добыче. Какой-то сообразительный сапер быстро бросился к мосту, оторвал от настила доски и перебросил их над водой.
– Иди, иди!
– махал он рукой.
Пехотинцы, не глядя вниз, начали пробежку по спасительному мостику. А боец уже скидывал сапоги. Через мгновение он показался рядом с чьей-то головой, зачерневшей над водой. Полная выкладка тянула на дно сброшенного с моста пехотинца. Сапер подхватил его и дотянул до мелкого места. Потом поплыл к другому, к третьему.