Впереди разведка шла
Шрифт:
Оправившись от ранения, Иванов сколотил небольшой партизанский отряд. Кочуя по заснеженным смоленским лесам, группа подрывала гитлеровские автомашины, обстреливала патрули, поджигала склады. В общем, не давала врагу спать спокойно. А в феврале 1942 года во вражеские тылы ворвался кавалерийский корпус генерала Белова. Благодаря тому дерзкому рейду Владимир вернулся в действующую армию.
Его встретили как пришельца с того света. И, вручив орден Красного Знамени, помогли как можно скорее сообщить о себе домой: родителям уже успели
Затем он попал в 25-й отдельный танковый полк.
Рассвет задул последние звезды, сквозь серую мглу стало проглядывать светлеющее небо. Мы уже были на ногах. Малость перекусили и оседлали свой «скауткар». С первым заданием справились — нашли танкистов, доложили по рации их координаты. Вторая задача была посложней: установить направление отходящих сил противника, ориентировочно определить состав частей, которые могут оказаться перед бригадой, по возможности взять «языка». Приказ: наблюдение и только наблюдение! Ни в коем случае не ввязываться в бой.
Как и раньше, подмалевали свой «скауткар» под вражеский «фон», приготовили комплекты немецкого обмундирования, оружие, боеприпасы.
...Куда не кинь взор — везде полынь и осот, лишь изредка промелькнет полоска кукурузы, засохших подсолнухов, и снова — гребнями уходящий к горизонту бурьян. Ветер гонит серые шары перекати-поля; они перебегают дорогу, как всполошенные зайцы.
Укрывшись на взгорке, стали вести наблюдение. Ничего примечательного.
Но вот из-за высотки выскочил мотоциклист, за ним выползла машина, вторая, третья... Это были пятитонные тупорылые «опели» с удлиненными кузовами и низкими бортами. В кузовах — солдаты. Дальше пошли пушки на прицепах, зенитки в маскировочных сплетениях из веток. По обочинам мчались мотоциклисты.
Я связался по рации с капитаном Ермаковым, доложил о колонне. Тот приказал проследить, не собираются ли немцы остановиться, занять оборону.
На «скауткаре» стали «конвоировать» параллельным курсом длинную вереницу машин. А она двигалась без остановки: прошла предполагаемый рубеж развертывания взяла направление южнее Екатериновки. Об этом также доложил начальнику разведки бригады.
— Они идут навстречу своей гибели. Там их только и ждут казаки,— сказал капитан Ермаков и дал команду на возвращение.
Обстановка, в которой действуют разведчики, всегда непредсказуема. Рассчитав время и запас горючего, мы надеялись уже после полудня попасть в бригаду. Но все обернулось иначе.
Возвращались другим маршрутом. Все тот же бурьян вокруг, пыльные проселки. Лишь ближе к речушке пейзаж повеселел: в балочках краповая россыпь шиповника, у воды ивняк и краснотал, подпаленный, но еще зеленый камыш, коричневые качалки рогозы, свежая щетина травы на кочках...
Нашли мосток. Настил хлипкий, но осторожно проехать можно. Дальше — хорошо накатанный проселок, бегущий от берегового кустарника.
Я вытащил планшет, достал трофейный «марш-компас», сверился с картой. Идем правильно — на север.
И тут меня тронул за плечо сержант Ситников, кивком показал на лесопосадку. В бинокль был хорошо виден немецкий бронетранспортер с впечатанным в борт крестом, два немца, копающихся у заднего колеса.
— Возьмем, командир? — в глазах Семена зажегся охотничий азарт.
— Надо помозговать. Вдруг рядом сидит дичь покрупней? Село-то видишь за деревьями?
Так до него километра два. Пока фрицы спохватятся, мы этих в мешок — и через плечо.
— Если брать, то вместе с бронетранспортером...
На том и порешили.
Объехали заросли лещины, еще раз осмотрелись и, прижимаясь к деревьям, на тихом ходу двинулись к бронетранспортеру с задранным рыльцем крупнокалиберного пулемета.
Немцев накрыли внезапно. Один — толстяк-ефрейтор в расстегнутой куртке — сразу же поднял руки, второй — тощий и сухой, как жердь,— вначале положил на землю гаечный ключ, затем последовал примеру своего напарника.
В кузове бронетранспортера мы обнаружили гранатомет «Солотури» и десяток противотанковых гранат. Яша Игнатенко моментально разобрался с этой немецкой штуковиной.
Миша Кириллов и Коля Петровец пристроили рядом с собой пленного ефрейтора. Другого посадили в немецкий бронетранспортер. Туда перешли Сеня Ситников, Петя Орлов, Миша Аверьянов и Паша Джугашвили.
«Скауткар» рванул с места и резво понесся вперед. За ним метрах в двадцати пылил немецкий броневик.
Ефрейтор с солидным брюшком оказался словоохотливым. Оправившись от испуга, он на ломаном русском языке объяснил, как они здесь оказались: шли в колонне, затем отстали, наехали на большой острый осколок. Всего их было шестеро. Старший — унтер-офицер — увел остальных в село в надежде поживиться «млеко, яйка, шнапс-лерватш»...
Но все это интересовало нас постольку-поскольку. Другое тревожило: где колонна? Что она собой представляет, куда движется?
Ефрейтор знал немного, но кое-что прояснил: в колонну стянуто несколько подразделений от изрядно «отощавшей» 111-й пехотной дивизии, с десяток бронетранспортеров, орудия, минометы, боеприпасы, штабной вездеход, ремонтная летучка. Формировались южнее Марьевки.
Радировать я не спешил — нужно было хорошенько все проверить, прощупать. Решил вначале догнать колонну, затем действовать по обстановке.
Минут через тридцать сели немцам «на хвост». Чуть отстали — сзади замыкающим катил мотоцикл. Немец притормозил, слез, поднял на козырек защитные очки, осмотрелся и опять плюхнулся на сиденье.
Я приказал принять вправо, взгорком подняться к густой полоске малинника. Теперь серая движущаяся лента была видна как на ладони.
Местность — лучше не придумать! Слева колонны — с крутым откосом возвышенность, к которой примыкает дорога, оправа от нее и вдоль — промоина. От промоины полого тянется вверх горка.