Врачебная тайна доктора Штанца
Шрифт:
– Всё очень просто, дружище, – проговорил Иоганн, загадочно улыбаясь. – Когда, в нашем славном, небольшом городе, ты видел, чтобы кто-нибудь устраивал приёмы и светские вечеринки? – задал он вопрос другу, и тут же сам за него ответил:– Правильно, практически, никогда. А ведь всего за месяц, этот человек создал о себе очень много слухов. Чего только стоит его появление в нашем городе. Я имею в виду, таинственную смерть всей семьи Хорьх, у которой он снимал комнату. А его вклад в местный банк, о котором растрезвонил банкир Буше? Кажется, там речь шла не об одной тысячи гульденов. Я уж не говорю, про покупку этого особняка, где произошло
– Тогда всё становится более-менее понятно, – задумчиво сказал Фридрих Брудер.
– А самое главное, – продолжил его друг,– хочется посмотреть на жену столь загадочного и окутанного сплошной тайной человека.
– Его жену? – переспросил Фридрих.
– Вот видишь, а ты говорил, что я собираю сплетни,– выговорила своему мужу укор, фрау Марта.
– Ни в коем случае, – сказал Иоганн,– в приглашении на приём была подпись не только доктора, но и его жены. Хотя, приехал доктор в город, один, а когда, и каким образом прибыла фрау Штанц, ни кто не видел.
– Не удивлюсь, если он сейчас появиться в восточном костюме Али-Бабы,– с усмешкой сказал другой собеседник.
– Похоже, именно такого появления от этого доктора Штанца, все и ожидают, – проговорил Фридрих, посмотрев на этого мало приятного ему молодого человека. – А зачем же он завесил все окна? Человек боится света, или слуги забыли их вымыть?
– Причуда хозяина, что тут скажешь, – пожав плечами, ответил, Иоганн Рихтер, показывая всем своим видом, что, как и многие, не придаёт этому факту какого либо значения.
Периодически, во время разговора, он бросал взгляд на лестницу, больше желая увидеть самого доктора и его супругу. Однако время шло, люди начинали роптать, и устало переминаться с ноги на ногу, желая хоть какого либо действа, а никто не появлялся. Все слова были уже сказаны, новости обсуждены, а споры решены, но главный виновник этого дня всё не желал выходить.
И вот, когда приглашённые стали потихоньку замолкать, а некоторые даже протискиваться к выходу из дома, на втором этаже раздался громкий стук дверей, и через несколько секунд на лестничной площадке показалась пара. Это были собственной персоной, доктор Хенрик Штанц, и его спутница, прекрасная незнакомка, являющаяся, по всей видимости, его женой.
В ярком свете сотни свечей, пара выглядела таинственно и романтично.
Медленно спускаясь по лестнице под пристальными взглядами изумлённой публики, они, вдруг, остановились, не дойдя до первого этажа всего пары ступенек. Доктор осмотрел с занятой им позиции ряды приглашённых гостей и громко, так, что слышно стало даже на улице, проговорил:
– Рад приветствовать вас всех дамы и господа, в моём новом и скромном доме!
Гости ответили тишиной. Ни кто не поприветствовал его и не произнес ни одного слова в ответ. Доктор Штанц же, невозмутимо, продолжил:
– Я вижу некое замешательство и недоумение в ваших глазах. Что же, извольте для начала извиниться за столь долгое ожидание, – и он положил ладонь на грудь, – коим мы никого не хотели оскорбить. А теперь позвольте сообщить вам, что нашу сегодняшнюю встречу я организовал для моего знакомства с вами, самыми лучшими, самыми знатными, и самыми нужными людьми, этого прекрасного
Закончив выступление, Штанц внимательно оглядел своих гостей.
– Ах, да,– спохватился он, беря свою спутницу за руку. – Чуть не забыл вам представить свою супругу, Аннабеллу Штанц, урождённую, де Гуффье.
Наконец-то по залу пронёсся первый гул одобрения и восхищения, который всё-таки был больше направлен на жену доктора Штанца, чем на него самого. Да, уже не юная девушка, но ещё и не совсем зрелая женщина, супруга доктора, поражала своей красотой. Её облик настолько разительно отличался от привычного для всех присутствующих, нордического типа лица местных дам, что невольно вызывал интерес собравшейся публики. И, по мнению некоторых гостей, высказанному ими шёпотом, очень походил на образ последней египетской правительницы из рода Птолемеев.
Девушка была украшением всего раута, а главное, украшением для своего не столь красивого, хоть и статного, мужа. Она была чуть выше среднего роста. Её идеальную фигуру, прекрасно подчёркивало очень красивое платье, куда больше подходящее для маскарадного королевского бала, чем для светского вечера. Оно хоть и смотрелось богато, но из-за устаревшего фасона выглядело слишком пафосно и вызывающе. Столь глубокие декольте, и высокие веерные воротники стойки, уже не носили несколько десятков лет. Не говоря уже об изобилии прицепленных к нему лент и бантов.
Девушка больше напоминала Диану, сошедшую с картин Дюрера или Франсуа Клуэ. Статная осанка, великолепные смоляные волосы без парика, собранные в высокую красивую причёску и широко расставленные глубокие большие глаза, выдавали в ней прирождённую аристократку. Лебединую шею украшало прекрасное бриллиантовое ожерелье с множеством ниток. Чуть крупноватый, с небольшой горбинкой нос, ничуть ни портил её, и даже притягивал к себе восхищённые взгляды некоторых мужчин. Коралловые губы были ровными и пухлыми. Лицо имело редкие идеальные симметричные формы: прямой широкий лоб, чуть выступающие высокие скулы, и округлый чувственный подбородок.
И если присутствующие здесь дамы, смотрели на эту красоту с ревностной женской антипатией, то абсолютно все мужчины, даже те, кому уже было за шестьдесят, не отводили от девушки вожделенных, страстных и ошеломлённых взглядов.
Её муж производил совсем другое впечатление. Несмотря на залысины и широкий выступающий лоб, он не надел на голову парика. Его лицо хоть и выглядело волевым, зрелым и умным, всё же не вызвало таких восхищённых чувств, присутствующих. Разве только поражали идеально постриженные пышные усы, рост и пронзительный, острый, как шпага, взгляд. Однако костюм, состоящий из дорогого сюртука и брюк, был так же немного устаревшим, хоть и смотрелся богато.