Врачебная тайна доктора Штанца
Шрифт:
– Ну что же, извольте, – сказал Штанц, усаживаясь поудобней.– Хоть я тогда и был очень молод, помню всё как сейчас. Это произошло в Эккернфёрде, где граф давал свой последний публичный банкет. Я тогда обучался у князя Карла Гессен-Кассельского и попал на банкет совершенно случайно. Мы, юные ученики Карла, сидели за отдельным столом и внимали речам этого великого человека. Он был настолько интересным собеседником, что люди совершенно не замечали, как быстро в его компании летит время.
– Жаль только, что он уже умер, – сказал с сожалением один из собеседников.
– Ну что вы, – возразил Штанц, – граф
– Разве Сен-Жермен ещё жив? – недоверчиво спросил всё тот же человек.
– Ну конечно, уверяю вас, – твёрдо ответил доктор. – Он обладал секретом чудного эликсира, продлевающего жизнь на долгие и долгие годы. Секрет этого эликсира он получил от тибетских лам, которым поклялся под страхом смерти ни кому его не раскрывать.
– Доктор, вы нас мистифицируете, – улыбаясь, кокетливо сказала одна из дам. – И тем ни менее, расскажите, что вы слышали лично от графа?
– А вам он случайно не раскрыл секрет своего эликсира? – вдруг перебила её другая, пожилая дама.
– Конечно же, нет,– ответил доктор. – Но я работаю над собственным эликсиром. Что же касается графа, то он любил говорить о науках, как о чём-то, связанном с идеологией самого Христа.
– Осторожней, доктор, – погрозил ему один из собеседников, пальцем. – Это попахивает богохульством, самым страшным грехом в Библии.
– Ну что вы, – отрицательно помахал головой, доктор. – Просто, как учёный я не сомневаюсь, что Христос обладал способностью врачевания, именно благодаря своим знаниям. Которые, правда, в нём были заложены его Отцом, – добавил он с улыбкой. – Что же касается графа Сен-Жермена, то он тоже мог любого человека удивить своими способностями. Он мог заглянуть в грядущее и вырастить за ночь алмаз. А благодаря открытому им способу выпаривания порошков из камней, я научился лечить старость. Ведь ни для кого не секрет, что это тоже болезнь. Вот только в запущенной форме, омоложение приходит ненадолго и доставляет изношенному долгой жизнью организму лишь дискомфорт. К сожалению, граф должен был покинуть на время этот Свет, но обещал нам, что вернётся, не позднее двадцатого столетия. И я ему верю, ведь это уже его не первая и думаю, далеко не последняя смерть.
После последних слов доктора, многие сидящие за столами, зашептались. Кто-то от возмущения, кто-то от восхищения. Более впечатлительные слушатели даже встали со своих мест и окружили Штанца полукольцом.
– Да вы с ума сошли, герр Штанц, – резко высказался обо всём услышанном от него, Адольф Менгер. – Старость нельзя исцелить. Это естественный процесс любого живого существа, продиктованный законами самой природой. И я уверяю, всех находящихся здесь, что вы или ненормальный, или такой же шарлатан, как ваш Сен-Жермен.
Однако, даже Вагнер, будучи человеком, весьма серьёзным, молчал. Он так пристально смотрел в глаза доктора, что казалось, тонул в них. Штанц же тем временем продолжал свою речь:
– Я могу продемонстрировать неверующим, действие порошка, малую толику которого получил в награду от графа. Хотя не скрою, что теперь и сам обладаю секретом его создания. Ну, так что, есть ли среди присутствующих, хоть один очень старый и смелый человек?
– А как насчёт больного? – спросил его, Менгер.
– Ну, хорошо,– вздохнул Штанц и перефразировал
– А вот это вы могли бы определить сами, доктор, – язвительно заметил, Менгер.
Штанц бросил на него презрительный взгляд и встал из-за стола. Он внимательно осмотрел окруживших его людей и остановил свой взор на одном молодом человеке, державшемся весьма плохо и при этом периодически покашливающем в носовой платок.
– Кажется, вы сможете мне быть полезны, – сказал доктор, обращаясь к молодому человеку.
– Это мой сын, Вильгельми, – отозвался кто-то из середины стола.
– Это неважно, чей он сын, – сказал Штанц, – важно то, что этот молодой человек болен.
– И чем же? – задал вопрос, герр Менгер.
– Ну что же, я сообщаю, при находящемся здесь докторе, кстати, не единственном, что этот молодой человек, которого представили нам, как Вильгельми, болен уже больше трёх месяцев чахоткой. Это следует из багрового румянца на его щеках, впалым бесцветным глазам и каплям крови на носовом платке, который он не выпускает из рук. Кстати, на месте тех, кто сидел рядом с ним за столом, я бы забеспокоился о своём здоровье. Ведь общеизвестно, что данный недуг может быть заразным и передаваться от человека к человеку. А теперь, – доктор прервал свою речь и поманил рукой одного из своих слуг, – проводите этого молодого человека из моего дома, дабы он не заражал здесь присутствующих.
После последних слов доктора все как-то растерялись, ведь многие ждали, что он просто взмахом руки излечит сейчас этого юношу. Но больше всех возмущался пожилой человек, представившийся его отцом. Как оказалось, это был старый цирюльник, которого бесцеремонно выпроводили из столовой, вслед за своим сыном. Ни кто не посмел даже возразить этому, хотя возмущение, неловкость и шок испытали все присутствующие.
– Продолжим, – сказал спокойно Штанц, словно ничего не произошло, и снова оглядел гостей своим пронзительным взглядом. – Будьте любезны, уважаемый, герр Штродель; если не ошибаюсь, – обратился доктор к одному из самых пожилых гостей, – подойдите ко мне.
Герр Штродель был старым отставным офицером, доживающим свой век на небольшую пенсию, и, что он делал среди гостей, ни кто не знал. Сейчас он мирно сопел на большом стуле и мало обращал внимание на происходящее. Он даже не слышал, как к нему обратился доктор Штанц, но двое, сидящих рядом с ним молодых людей, чуть шевельнули старичка и, взяв под руки, помогли ему выйти из-за стола. Бедняга не понял, чего от него хотят, и попытался сопротивляться, но молодёжь не обратила на это внимание; она жаждала зрелищ.
Герр Штанц подошёл к столу, взял небольшой фужер для шипучки, налил туда вина, и подошёл к старику. Тот опасливо озираясь, посмотрел на доктора. Штанц вытащил из внутреннего кармана пиджака флакончик причудливой формы и, откупорив его зубами, сыпанул в поднятый фужер несколько кристаллов голубоватого порошка. На глазах изумлённой публики белое вино в фужере сразу почернело.
Доктор протянул фужер старичку. Тот долго отказывался брать напиток в руки, но присутствующие люди, начали жестами показывать, что необходимо выпить содержимое, а многие даже стали громко шептать: «Пейте!» «Опрокиньте же этот кубок!»