Врата рассвета
Шрифт:
— Он вызывает тебя, Избранный. Окс будет сопровождать своего господина! — И бородатый воин указал вниз на две маленькие черные фигурки, выделявшиеся на заснеженном пространстве Фарплейна чуть впереди по курсу движения армии Фаворитов.
— Кто это? — спросил принц, зная, что крылатые воины обладают исключительным зрением и без труда могут различать предметы на достаточно большом расстоянии.
— Окс видел его в небе, когда ты говорил с Фаворитами. Он стоит рядом с Птицей и размахивает белым флагом.
Принц обернулся к Трааксу.
— Это — Скрундж! Мерзавец хочет сыграть роль наживки и выманить нас! Оставайтесь в воздухе и будьте
Приземлившаяся Птица, на спине которой сидел принц, остановилась не более чем в десятке шагов от ожидавшего его человека. Скрундж ухмыльнулся. Белый флаг, который он держал левой рукой, яростно бился на ветру.
— Итак, этот день в конце концов настал, Избранный, — насмешливо произнес наемный убийца, слегка подняв голову и злобным взглядом скользя по боевым порядкам армии Фаворитов. — Твои воины показывают неплохую выучку, хотя куда меньшую, чем я предполагал. Жаль: слишком легкой окажется наша победа. Но меня удивляет, что ты каким-то образом подчинил себе Птицу. Впрочем, это не имеет особого значения, поскольку сегодняшний день — последний и для тебя, и для нее, судя хотя бы по тому, что нас значительно больше. Поэтому предлагаю вам сдаться и согласиться на быстрый уход в Вечность. В противном случае ваша смерть будет ужасной. Учти, это предложение исходит не от меня, Избранный. Я бы предпочел прикончить каждого из вас собственноручно — причем медленно, очень медленно, наслаждаясь самим процессом, а не результатом. Подобную милость оказывает вам мой господин — твой единственный сын. Так что решайте. Выбор за вами.
— Фавориты не сдаются, — ответил принц, — и скоро ты сам убедишься в этом.
Криво ухмыляясь, Скрундж покачал головой.
— Мой господин был уверен, что ты дашь именно такой ответ. Кстати, он просил передать тебе еще кое-что.
Тристан прищурился.
— В чем же заключается его очередная милость?
— Сооружение Врат Рассвета завершено, — благоговейно произнес Скрундж. — Завтра на рассвете твой сын откроет их, и Еретики вернутся на землю. От твоих магов теперь никакого толку. И ваш знаменитый Камень — на последнем издыхании. Даже «маги резерва» против вас. Совсем скоро мир полностью изменится. Мой господин предлагает тебе — единственному, кроме него самого, человеку с лазурной кровью — занять место рядом с собой и с теми, кто вскоре спустится с небес. Если согласишься — тебе будет уготована вечная, полная наслаждений жизнь в царстве Каприза, а откажешься — погибнешь либо от моей стрелы, либо от яда, отравляющего твою кровь. — Убийца перевел взгляд на тыльную сторону ладони Тристана. — Скажи, Избранный, — злобная улыбка заиграла на его губах, — меч-то поднять ты в состоянии?
— У меня хватит сил, чтобы убить тебя, — рявкнул принц, с трудом сдерживаясь, чтобы не нарушить тщательно разработанного вместе с Трааксом плана предстоящего сражения.
Скрундж тем временем с любопытством взглянул на повязанный вокруг запястья Тристана платок, который, без сомнения, узнал по вышитому на нем вензелю.
— Ты взял с собой в бой подарок женщины, — заметил он. — Скажи, Избранный, как, по-твоему, сложится в дальнейшем судьба Селесты? — Лицо наемного убийцы приняло выражение наставника, отчитывающего нерадивого ученика. — После того как все закончится нашей победой, Рагнар с удовольствием вернет ее себе. Даже не
Терпение Тристана иссякло. Превозмогая боль, он выхватил дрегган, и в сухом холодном воздухе послышался долгий знакомый звон.
— Прекрасно! — Наемный убийца даже не шелохнулся, чувствуя свое превосходство. В скорости владения оружием Скрундж мог дать фору любому в предстоящем сражении; впрочем, принца с его почти не действующей правой рукой он к серьезным противникам и не причислял. — Но прежде чем ты умрешь, Избранный, я должен просветить тебя еще кое в чем. Это касается детей. — Тристан замер. — Детей «магов резерва». Их «одаренная» кровь — тот материал, что скрепляет Врата Рассвета. Так вот, потребность в ней сохранится и в будущем, и, возможно, надолго.
Одарив принца взглядом, выражающим превосходство, Скрундж вскочил на свою Птицу, и она, оттолкнувшись от заснеженного поля сильными ногами, круто устремилась ввысь.
Тристан взглянул наверх. Фавориты перестроились для ведения боя на трех основных уровнях: верхнем — под самыми облаками, основном — среднем и нижнем — перекрывающим возможность Птиц атаковать их порядки на бреющем полете. При этом расположение воинов на уровнях шло уступом — верхний, с которого можно было наблюдать все маневры противника, был наиболее оттянут в сторону тыла, который защищался от возможных прорывов противника несколькими маневренными группами Фаворитов.
Армада Птиц приближалась словно черная туча, и принц не медля направил свою вверх, отыскивая глазами Траакса. Подлетев к своему помощнику, находящемуся во главе крылатых воинов верхнего уровня, Тристан предупредил его:
— Скрундж мой, и только мой! Но если я погибну прежде, чем этот мерзавец встретит свою смерть от моей руки, ты должен убить его. Я хочу встретиться с Вечностью в уверенности, что он последует за мной.
Командир Фаворитов заглянул в темно-синие глаза своего господина и, положив руку на эфес дреггана, произнес:
— Я живу, чтобы служить, и выполню твою волю, Избранный.
Впервые в жизни принц действительно не испытывал страха смерти, поскольку понимал, что, по большому счету, уже находится на грани бытия. Это было удивительное чувство, и Тристан улыбнулся, глядя на белое искрящееся поле внизу и проплывающие вверху облака с таким ощущением, словно видит их впервые. Сегодня он будет сражаться, абсолютно не заботясь о собственном благополучии, потому что уже сказал последнее «прощай» всем, кого любил.
Поднеся руку к лицу, принц вдохнул легкий запах мирры. Посмотрел на свисающий с шеи золотой медальон и вспомнил сестру, на груди которой покоился точно такой же…
— Окс, отправляйся! — приказал Тристан.
На лице Фаворита появилось выражение беспокойства.
— Без возражений! — отрезал принц. — Я сам позабочусь о себе. — Выражение его лица немного смягчилось. — Слишком многое, чему предстоит сегодня случиться здесь, друг, зависит от тебя.
Напоминание о его важной роли заставило Окса горделиво выпятить грудь, и, повинуясь приказанию, он взмыл вверх и исчез в облачном тумане.