Врата рая
Шрифт:
— Я… я должен… уйти, — промолвил он. — Спокойной ночи.
Я затаила дыхание и лишь чуть-чуть повернула голову, когда он отошел от кровати и направился к двери. Через несколько секунд он ушел, но мое сердце продолжало колотиться. Я ужасно боялась, что Тони может вернуться, и в то же время была слишком слабой и слишком подавленной, чтобы выползти из комнаты.
Я так сильно вспотела, что моя ночная рубашка прилипла к телу. Нужно немедленно выбраться из этого места. Я должна уговорить Дрейка или Люка или кого-либо еще забрать меня отсюда немедленно. Но Дрейк был в Нью-Йорке. И что, если Люк не приедет? В панике, в отчаянии мой ум метался, как птичка в клетке. Рай Виски! Я должна добраться до него, чтобы он помог мне! Или Трой! Или Парсонс! Кто-нибудь! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне вырваться от этого сумасшедшего! Что заставило мою бабушку сбежать? Что он сделал с ней? Я не могла вынести даже мысль об этом. Единственное, что утешало меня, это скорое наступление утра. Я обхватила себя руками и крепко сжала, как только могла. Так делала мама всякий раз, когда мне снился нехороший сон и она подходила к моей кровати. Но на этот раз это было гораздо хуже, чем плохой сон. Это был кошмар наяву. Я боялась заснуть, боялась того, что, когда проснусь, вновь увижу около себя голого Тони. Но мои веки отяжелели, и я провалилась в тяжелый сон.
— Доброе утро, — весело произнес Тони.
Мигая, я открыла глаза и увидела, что он распахивает занавеси на окнах. Яркий солнечный свет прогнал все тени. Он открыл окна, чтобы пустить в комнату свежий воздух, и занавеси весело зашуршали о подоконники. Не отрывая головы от подушки, я молча лежала в кровати и наблюдала, как он перемещается по комнате. На нем был свежий голубой шелковый халат, и выглядел он неожиданно бодрым. Может, это напускное, чтобы я подумала, что ночью якобы ничего не происходило?
— Я принесу твой завтрак мгновенно, — заявил он.
— Хорошее отношение ко мне сейчас не поможет, Тони. Я не забыла прошедшей ночи.
— Прошедшей ночи? — Он повернулся, улыбаясь. — О… вчера вечером. Ты имеешь в виду, когда я накричал на тебя внизу. Я уже объяснил и извинился за это, Энни. Ты не должна держать обиды. Все мы делаем ошибки.
— Я не об этом. Я говорю о том, когда вы пришли в мою комнату в середине ночи, — отрезала я, не испытывая больше к нему никакой жалости. Он должен нести ответственность за свои поступки. И, так или иначе, я твердо решила покинуть сегодня этот дом.
— Что? Тебе опять что-то приснилось? Бедное дитя! Чего только не приходится тебе испытывать! — Он покачал головой, сжав губы, как обеспокоенный прадедушка. — Ну, хорошо, как только мы поместим в твой желудок что-то существенное…
— Мне нужна моя коляска. Я должна спуститься вниз и позвонить.
— Коляска? Нет, Энни, не сегодня. Тебе нужен по крайней мере день совершенно полного отдыха после вчерашней прогулки. Я принесу тебе завтрак в постель. Разве это не здорово?
— Мне нужна моя коляска! — потребовала я самым громким голосом, на который была только способна. Он несколько секунд смотрел на меня, затем отправился к выходу, как бы не слыша моих слов. — Тони!
Он не повернулся и на этот раз. Он вышел из моей комнаты и закрыл за собой дверь.
— Вы не можете держать меня как заключенную!
Я села в кровати и медленно опустила ноги через край. Я чувствовала слабость и усталость, но была полна решимости покинуть эту комнату, даже если придется ползти. Мне нужна помощь, мне надо добраться до Рая. Я была уверена, что он поможет мне.
Я стала спускать ноги на пол, когда в комнату опять ворвался Тони с подносом, на котором был мой завтрак.
— О нет, Энни. Ты должна сесть, прислонившись к спинке кровати, чтобы я мог поставить над твоими ногами столик.
Он поставил поднос на ночной столик, взял меня под руки, сдвинул назад и повернул. Мое слабое сопротивление было безрезультатным.
— Пожалуйста, — крикнула я. — Пожалуйста. Позвольте мне встать.
— После того как ты поешь и отдохнешь, я посмотрю, как ты будешь себя чувствовать, Энни. Обещаю. — Он улыбнулся, как если бы мы были самыми лучшими друзьями, и начал устанавливать столик на кровать. Затем он поставил на него поднос с завтраком и отступил на шаг. Уголки его рта были подняты вверх, как в клоунской улыбке.
Я была уверена, что он сумасшедший (а ночью в нем что-то окончательно сдвинулось) и пытаться пробиться к его разуму — бесполезно.
Я посмотрела вниз на поднос. Там были стакан апельсинового сока, горячая овсяная каша, намазанная сверху чем-то, напоминающим мед, обычный кусочек поджаренного хлеба без масла и стакан обезжиренного молока. Это завтрак готовил явно не Рай. Очевидно, Тони встал пораньше и все приготовил сам. Учитывая, что он стоял надо мной и смотрел, я подумала, что мне лучше есть то, что он принес, и добавить энергии в свое тело. Я выпила сок и впихнула в себя несколько ложек каши. Хлеб был похож на кусок картона, но я запила его глотками молока.
Тони кивал головой, его лицо застыло в безумной улыбке. Когда я кончила есть и откинулась назад, он взял поднос, потом снял и столик.
— Ну вот, теперь ты будешь чувствовать себя гораздо лучше, правда? Хочешь, я натру тебя питательным жидким кремом?
— Нет, — решительно заявила я.
— Нет? Ты это говоришь потому, что чувствуешь себя значительно лучше?
— Да, — ответила я сквозь слезы. — Пожалуйста, отдайте мне мою коляску. Пожалуйста.
— Посмотрим после того, как ты поспишь. — Он прошел к комоду и достал новую красную ночную сорочку, еще одну из тех, которые он приносил мне в Бостонскую больницу. — Тебе нужно надеть свежую ночную сорочку. Я думаю, эта подойдет тебе, не так ли? Мне всегда нравился алый цвет на тебе. Давай же наденем. В свежей сорочке ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.
Я сидела, натянув одеяло до подбородка. «Но он ведь не отстанет, — подумала я, — пока я не надену эту красную сорочку». Тони отступил назад, чтобы проследить, как я буду переодеваться. Я сделала все это так быстро, как только смогла.
— Ну, разве ты в ней не чувствуешь себя хорошо?
— Да, — сказала я, поскольку он хотел это услышать. Я была напугана еще больше, так как, вместо того чтобы почувствовать бодрость и прилив сил после завтрака, я снова ощутила сонливость и усталость. Его голос доносился откуда-то издалека.
— Я хочу… хочу…
— Ты хочешь спать. Я знаю. Я ожидал этого. Приятного тебе отдыха. — Он накрыл меня одеялом, подоткнув его вокруг меня, как смирительную рубашку.