Врата в преисподнюю
Шрифт:
И все же, я не мог ей верить.
Мне было известно значительно больше, чем она могла предположить…
Сумятицу в общее веселье внесла Рыжая. Не пойму, откуда она взялась? Поначалу в числе приглашенных ни ее, ни Катьки я не замечал. Да и вообще, круг женщин в обществе избранных был очень узок.
Теперь же, картина существенно изменилась. Девушки в легких накидках сновали вдоль длинного стола, принимали из рук захмелевших соплеменников наполненные кубки и, не комплексуя, лихо осушали
Начиналось второе действие праздничного разгула, которое, судя по развитию событий, должно было мало чем отличаться от буйной вседозволенности, какая нередко случается после коллективных попоек и в наше время…
Напиток, которым нас потчевали, был вкусный и, наверное, очень крепкий. Не зря у меня кружилась голова, во всем теле ощущалась необычайная легкость, а чувство необъяснимого восторга преобладало над всеми иными. Реальность воспринималась в розовом цвете.
Куда и подевались былые подавленность и страх перед неотвратимым.
Я принимал участие в общем бесшабашном веселье и веселье полностью меня захватило. Я жил нынешним мгновением, наслаждался им и плевал на все, что должно было случиться после.
Да и какая разница?
Не так много счастья дарует жизнь, чтобы безответственно отказываться хотя бы от одного его мига, забивая голову ненужными, бесполезными мыслями.
Подобным образом вели себя и мои друзья. Им, правда, было легче, ведь они не ведали и сотой доли того, что знал я…
Иногда в моей голове искоркой вспыхивало долисекундное озарение, только оно тут же безжалостно гасилось чьей-то злой волей или же тем предохранителем, который оберегает наш разум от сумасшествия…
Выбросив с головы ненужное, я веселился наравне со всеми. Потому и неудивительно, что момент появления девушек прошел мимо моего внимания, и я впоследствии сумел только запечатлеть факт их присутствия.
Рыжая, похоже, была изрядно навеселе. Ее совершенно не смущала уготованная ей роль представительницы наидревнейшей профессии.
Иначе, впрочем, и не могло быть.
Если в реальной жизни она и не успела стать таковой, то неизменно к этому катилась…
Сейчас она была в своем репертуаре. Даже на фоне назревающего всеобщего разврата, она смогла выделиться из группы профессионалок и шокировать всех непредсказуемым поведением.
Ловко избежав цепких объятий бородатого верзилы, она вскочила на стол, распихала ногами посуду и устроила показательный стриптиз. Не тот, дешевый, который показывают в ночных барах недозрелые "пэтэушницы", а настоящий, красивый, завораживающий…
В зале мгновенно воцарилась тишина, в которой особенно явственно слышалось возбужденное дыхание пьяных не столько от хмельного напитка, сколько от проистекающего зрелища, мужчин.
Остальные женщины были сразу забыты.
Они и сами, затаив дыхание, взирали на чудный танец, боясь упустить хотя бы одно движение и, наверное, втайне мечтая, повторить его в недалеком будущем.
А Рыжая, ничуть не смущаясь, предоставляла наглядный урок истинного соблазнения, убедительно доказывая, что достойна не одного воздыхателя, а что все присутствующие мужчины должны валяться у ее ног.
Катька также взобралась на стол и пробовала подражать движениям Рыжей, только у нее получалось настолько нескладно, что какой-то из мужиков грубо стащил ее и пренебрежительно отшвырнул в сторону, подальше от стола.
Это был триумф только Рыжей и никому другому рядом с ней места не нашлось…
Отвергнутый накануне девушкой бородач все же попытался восстановить единоличные права на обладание Рыжей.
Она легко увернулась от его рук, не прерывая танца, подхватила полный кубок и небрежно вылила его содержимое на голову обидчика. В зале раздался одобрительный гул, бородач на время успокоился, а Рыжая продолжала напрягать публику.
Она пребывала в каком-то трансе, лицо ее было одухотворенным, неземным. Она больше походила на ангела, нежели на демона разврата.
Всему приходит конец.
Последние плавные движения, и девушка в изнеможении опустилась на стол. Некоторое время еще удерживалась тишина. А затем все мужчины одновременно выдохнули сдерживаемый воздух и, словно по команде, десятки рук потянулись к распростертому телу.
Каждый из присутствующих мужчин желал обладать Рыжей, и я почувствовал, что тоже не составляю исключение.
Чем это грозило девушке, догадаться не трудно. Еще мгновение, и она будет растерзана ненасытными пьяными мужиками. И вряд ли ее что-то может спасти…
Но чудо, все же, произошло.
Илья, который еще минуту назад, как и все, заворожено смотрел на возлюбленную, вдруг взобрался на стол и, наступая на блюда, и головы, неровной походкой вдрызг пьяного человека, направился в самую гущу событий. Лицо его было бледным и преисполненным решимости. В руке он сжимал тяжелую деревянную табуретку, которую секунду спустя, не колеблясь, опустил на голову самому настырному воздыхателю.
А потом началась настоящая свалка.
Мы впятером довольно-таки успешно справлялись с толпой пьяной элиты и с трезвыми лучниками, которые, покинув пост, бросились на выручку своим одноплеменникам.
Оружия против нас никто не применял. Наверное, было дано недвусмысленное приказание по поводу сохранности наших жизней. Но это касалось только лучников. Участники пира не стеснялись размахивать кулаками и увесистыми предметами.
Завязавшийся вестерн неминуемо должен был закончиться для нас самым плачевным образом.
Так, очевидно, и случилось, ибо окончания драки я не мог вспомнить ни тогда, в том мире, ни сейчас, в мире нашем…
Глава восьмая