Врата вечности

Кучеренко Вадим Иванович

Но, разумеется, об этом он благоразумно умалчивал. Вслух же кобольд оправдывал неполный состав Совета XIII тем, что прежде необходимо провести расследование, выяснить причины и наказать виновных в гибели самых видных представителей мира духов природы. К этому было трудно придраться, это было справедливо, с точки зрения как буквы, так и духа закона, поэтому никто не протестовал. Несомненно, все было бы иначе, заподозри кто-нибудь, что прямым или косвенным виновников смерти всех четырех членов Совета XIII был сам Джеррик…

«Cave!», – мысленно воскликнул Джеррик, дойдя в своих размышлениях до столь опасного признания. – «Будь осторожен!». Он полагал,

что «еst modus in rebus». Всему есть предел, даже откровению с самим собой. Ведь всегда есть вероятность, что кто-то попытается подслушать его внутренний голос. Поэтому кобольд предпочитал говорить на древнем языке даже мысленно. Мало кто из нынешних духов природы был способен понять его. Даже из числа членов Совета XIII. Многие из них, как попугаи, просто повторяли заученные слова и фразы, желая произвести благоприятное впечатление, и этим ограничивались.

«Только не Фергюс», – подумал кобольд. И поднял свою когтистую лапку, требуя внимания. Он почти физически почувствовал, как его пронзили восемь пар скрывающих свои истинные мысли глаз.

– Глубокочтимые духи! – произнес Джеррик. – Я рад видеть вас всех здесь.

Леший Афанасий что-то буркнул в ответ, явно нелицеприятное, но кобольд сделал вид, что не заметил этого. Сейчас ему было не до мелких ссор и сведения счетов.

– Tempora mutantur et nos mutantur in illis, – произнес Джеррик. – Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Многое изменилось с того дня, когда наш Совет тринадцати заседал в полном составе. И теперь пришло время пополнить его новыми членами. Разумеется, они не заменят в наших сердцах навсегда ушедших от нас ad patres, к праотцам, друзей. Ведь хорошо известно, что сontra vim mortis nоn est medicamen. Против силы смерти нет лекарств. Однако divinum opus sedare dolorem. Божественное дело – успокаивать боль…

Леший Афанасий, не скрываясь, широко зевнул, показывая, что ему наскучила пустая болтовня. И Джеррик поторопился закончить свою мысль.

– Ех consuetudine, – сказал он, – по установленному обычаю, я предлагаю ввести в Совет тринадцати двух виднейших представителей мира духов природы.

– Incredibili dictu, – с нескрываемой иронией буркнул леший Афанасий, ни к кому не обращаясь. – Невероятно! А я-то всегда думал, что legem brеvem esse oportet, закон должен быть кратким. Разве нельзя было просто назвать их имена, без долгого предисловия?

Гном Вигман с укоризной посмотрел на лешего.

– Мeо voto, – начал он было. – По моему мнению…

Но Джеррик нетерпеливо оборвал гнома жестом. Он не нуждался в заступниках.

– Афанасий прав, – сказал кобольд. – Multum in рarvо. Многое в малом. Назову имена. Это нгояма Джелани и эльф Фергюс.

В конференц-зале воцарилась звенящая тишина. Даже Афанасий не нашелся, что сказать. А крошечные глазки туди, пэн-хоу и тэнгу на какой-то миг стали несравненно шире от удивления.

– Думается, мне нет нужды представлять их собравшимся, – произнес Джеррик. – Особенно эльфа Фергюса, который многие годы был членом Совета тринадцати. Nomen est omen. Имя говорит само за себя. Думаю, что несправедливость, допущенная нами по отношению к Фергюсу, должна быть исправлена.

– Нами, – задумчиво повторила ошеломленная юда Бильяна. – Nefas. Несправедливость.

Джеррик не стал дожидаться, когда престарелая юда выскажет какую-нибудь опасную для него мысль, которая явно бродила у нее в голове. Как говорили древние, de lingua slulta incommoda multa. Из-за глупых слов бывают большие неприятности. И он поторопился перебить Бильяну.

– А если говорить о всемогущем духе африканских лесов Джелани, то народ нгояма, который он будет представлять в Совете тринадцати, является самым многочисленным в Африке. И только личная неприязнь, по неизвестной причине зародившаяся между нгояма Джелани и прежним главой Совета тринадцати эльбстом Роналдом, не позволила этому прославленному представителю африканского континента занять в свое время подобающее ему место в Верховном правительственного органе духов природы. Считаю, что мы должны исправить и эту нашу ошибку. Вспомним мудрое изречение, которое завещали нам наши предки. Cujusvis est errare; nullius, nisi insipientis in errore perseverare. Каждому свойственно ошибаться, но только глупцу свойственно упорствовать в ошибке.

Едва Джеррик смолк, как очокочи Бесарион, всегда охотнее других выражавший свою преданность кобольду, поднялся и торжественно провозгласил:

– Magna et veritas, et praevalebit! Нет ничего превыше истины, и она восторжествует!

Джеррик благосклонно кивнул очокочи. Увидев это, стряхнули с себя оцепенение и другие члены Совета XIII.

– Absque omni exceptione, – произнес гном Вигман. – Без всякого сомнения, достойны.

– Benedicite! – робко пролепетала гамадриада Дапн. – В добрый час!

– Detur digniori, – прошепелявил пэн-хоу Янлин. – Да будет дано достойнейшему.

Туди Вейж согласно закивал своей головкой и, как всегда, поддержал пэн-хоу, заявив:

– Eхtrа formam. Без всяких формальностей.

– Probatum est, – важно кивнул тэнгу Тэтсуя. – Одобрено.

– Macte! – восторженно воскликнула юда Бильяна, пытаясь загладить свой недавний промах, о котором ей красноречиво поведал гневный взгляд кобольда. – Прекрасно!

И только леший Афанасий на этот раз промолчал. Опустив голову, он о чем-то задумался. Но Джеррик сделал вид, что не заметил этого, тем не менее, взяв на заметку. Это была мелочь, на которую сейчас не стоило обращать внимания, но которую следовало хорошо обдумать позже.

– Nemine contradicente. Без возражений, единогласно, – торжественно произнес он. – Pro bono publico. Ради общего блага.

Ответом кобольду было общее молчание. Но спустя некоторое время его прервал гном Вигман.

– Остается неясным только один вопрос, – стараясь не глядеть в глаза кобольда, произнес он.

– И какой же? – нахмурился Джеррик.

– Кто из членов нашего Совета известит нгояма Джелани и эльфа Фергюса об оказанной им высокой чести.

Тишина стала еще оглушительнее. Никто из духов не забыл, что все последние экспедиции, предпринимаемые по поручению Совета XIII, оканчивались трагически. А на этот раз речь шла об эльфе Фергюсе, который предпочитал решать споры взмахом самурайского меча. И о путешествии в Африку, что казалось не менее опасным, учитывая отдаленность и дикость этого континента. Все опустили глаза, словно школьники, не выучившие урока, под строгим взглядом учителя.

– Я подумал об этом, – заявил Джеррик. – Предлагаю к нгояме Джелани направить очокочи Бесариона и гамадриаду Дапн. А к эльфу Фергюсу – лешего Афанасия и гнома Вигмана. Есть возражения?

Духи зашумели, одобряя выбор своего главы. За исключением названных. Но и они не протестовали, понимая, что это бессмысленно после того, как кобольд принял решение.

– Верительные грамоты, в которых будет сказано о решении Совета тринадцати, получите завтра утром, – сказал Джеррик, обращаясь к новоявленным послам.