Врата вечности
Шрифт:
– Надеюсь, мы будем добираться до Basse Santa Su не пешком?
– Что ты, чужеземка, – искренне удивился Тафари. – На автомобиле по шоссе Юг-Банк Роуд. Если, конечно, ты не предпочтешь прокатиться на катере по реке Гамбия. Расстояние примерно одинаковое, но по шоссе быстрее. Зато на реке более красивый пейзаж. Мангровые заросли, крутые утесы…
– Прошу, не продолжай, – остановила его Дапн. – Чем скорее мы доберемся до поместья Джелани, тем лучше. Я так устала и хочу спать, что все равно весь путь проделаю с закрытыми глазами.
– Как скажешь, – кивнул Тафари. –
– А я? – воскликнул Бесарион, уязвленный тем, что его игнорируют, однако не решаясь выразить свой протест более резко.
– И ты, – коротко ответил нгояма.
Как показалось Бесариону, сказал он это очень неохотно. Но очокочи промолчал и безропотно поплелся за Тафари.
Автомобиль ждал их на стоянке перед аэропортом. Но если привыкшая к роскоши гамадриада ждала, что это будет бентли или, по крайне мере, мерседес, то она жестоко ошиблась. Ей предстояло испытать все прелести путешествия по дорогам Африки на самом дешевом в мире внедорожнике Mobius оne, который производила некая кенийская компания. В этом автомобиле не было ни электроники, ни кондиционера, ни даже стекол в боковых дверях. Зато он имел полный привод, тридцать пять сантиметров клиренса, хорошую защиту днища и двухлитровый мотор, что в глазах аборигенов искупало отсутствие комфорта.
Гамадриаде автомобиль показался похожим на катафалк – такой же широкий, вместительный и мрачный. Однажды, лет двести тому назад, она видела подобный в одном из греческих городков, который посетила в дни своей юности ради любопытства. Тот медленно двигался по узким кривым улочкам, немилосердно скрипя и грозя развалиться на малейшем ухабе. Но тогда в него были запряжены лошади, а этот двигался благодаря бензиновому мотору, распространяющему невыносимый для гамадриады запах. Менее утонченное, чем она, существо, выразилось бы даже мысленно намного грубее.
– Мы поедем на этом…? – все еще не веря, спросила она.
– Да, – кивнул Тафари. – Не беспокойся, он выдерживает до пятисот килограмм груза.
– Это обнадеживает, – покорно вздохнула Дапн, садясь в автомобиль и думая о том, какие еще жертвы ей предстоит принести в этом путешествии в Африку.
Тафари сел за руль, Бесарион тяжело опустился рядом, на переднее сиденье. Мотор зарычал, словно рассвирепевший бегемот, и, оставляя за собой густые клубы дыма и пыли, автомобиль тронулся, изредка подавая звучный, напоминающий пароходный гудок, сигнал и никому не уступая дорогу.
Эта поездка стала незабываемой для гамадриады Дапн. Спустя пять или шесть часов, в конце пути, она пришла к несокрушимому убеждению, что, возможно, Mobius оne действительно был идеальным средством передвижения для местных дорог, но лично она предпочла бы телепортацию. Несмотря на то, что всегда относилась к ней с большим предубеждением. Телепортация изматывала ее до изнеможения, но Mobius оne едва не убил.
Всю дорогу Дапн тихо и жалобно постанывала. А Бесарион угрюмо молчал. Со своей стороны Тафари тоже не докучал им разговорами и расспросами, явно наслаждаясь ездой. Когда в туманной дымке вдали показался городок Basse Santa Su, гамадриада и очокочи с облегчением вздохнули, а нгояма разочарованно хмыкнул.
Дом, в котором на окраине городка Basse Santa Su с населением в два десятка тысяч человек и духов жил Джелани, был построен в колониальном стиле, с белыми колоннами у входа. Сразу за домом начинался тропический лес. Заслышав шум мотора, хозяин вышел на крыльцо, чтобы встретить гостей. В африканской глубинке царила патриархальная простота нравов.
Автомобиль въехал во двор, не снижая скорости, и внезапно замер, истошно завизжав тормозами. Когда поднятая им пыль улеглась, гамадриада Дапн раскрыла глаза, крепко зажмуренные от страха, и увидела Джелани.
Нгояма поразил ее. Это был огромного роста дух, похожий на чернокожего человека с узким длинным лицом и бритым черепом с наколотыми на нем непонятными знаками. Таинственные надписи спускались по щекам и шее нгояма и уходили дальше, под накидку желто-зеленого цвета, достигавшую его щиколоток. Огромный ноготь, росший на его указательном пальце, походил на турецкий ятаган и был в длину не менее полуметра. Джелани отличался первозданной природной красотой, давно уже исчезнувшей в цивилизованном европейском мире, в котором гамадриада жила с рождения и другого не знала, да и не хотела знать.
– Приветствую тебя, прекрасная чужеземка! – пророкотал Джелани, обнажив в улыбке мощные белые клыки, которым мог бы позавидовать взрослый аллигатор.
Гамадриада тоже произвела впечатление на Джелани. В бледно-зеленом платье, скрепленном на плече большим изумрудом и почти не скрывающим грудь, она выглядела такой тонкой и изящной, что могла бы поспорить этими качествами с вьющейся лианой. Глядя на Дапн, нельзя было усомниться в чистоте ее породы. Она была истинной нимфой, потомком тех дриад, которые в древнегреческой мифологии умирали вместе с деревом.
Все это гамадриада без труда прочитала в восхищенных глазах Джелани. По ее понятиям, нгояма был дикарь. Однако она неожиданно почувствовала приятное и давно уже не испытываемое волнение. Неожиданно усталость пропала, уступив место радостному возбуждению.
Amor non celantur, говорили древние духи природы. Любовь не скроешь. Неожиданно гамадриаде вспомнилось это высказывание. И она повторила его, словно пробуя на вкус. Было сладко, с чуть пряным привкусом. Вдруг она подумала, что нгояма мог прочитать ее мысли. И ее лицо вспыхнуло от смущения.
– Ех ungue leonem, – произнесла она, чтобы понять, знает ли Джелани древний язык духов природы. Это было важно, если он все-таки услышал ее внутренний голос. – По когтям можно узнать льва.
Но Джелани посмотрел на нее с легким замешательством. И гамадриада успокоилась. Ее мысли остались тайной для нгояма, она могла без смущения смотреть ему в глаза. Но почему-то это открытие одновременно и огорчило ее. Она не понимала саму себя.
– Приветствую тебя, великий сын африканского народа, – торжественно произнесла гамадриада Дапн, вспомнив, что в эту минуту она представляет мир духов природы, олицетворяемый Советом XIII. – Прими нас в своем доме. Мы принесли тебе радостное известие.