Врата ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
Поглядев ей вслед, Джоак покинул кухню. Лед эл’винов остался в прошлом. Тепло здешних очагов растопило его. Уже за дверью Джоак оглянулся. Сказать по правде, печи тут ни при чем — всему виной скромная девушка по имени Марта.
После месяца утонченной лести простота и открытость тронули его. Любовь не может возникнуть по договору или согласно купчей. Она должна начинаться со случайного взгляда, проникающего в самое сердце, а потом разрастаться в нем.
Кухни остались за спиной Джоака, но он не сомневался, что непременно вернется туда.
Не только ради вкусной еды, но и для того,
Едва закатилось солнце, Мерик уселся на носу «Бледного жеребца», оперся спиной о релинг и вытянул ноги. Пристроив лютню на коленях, он прикоснулся к струнам, импровизируя. Мелодия плыла над портом, где стоял на якоре «Жеребец». Взгляд Мерика следовал за нею к потемневшим небесам.
Луна еще не взошла, и звезды сияли в вышине, будто драгоценные камни, покрывающие мантию. Высоко в небе, окружая кольцом остров А’лоа Глен, виднелись летающие суда, закрывающие звезды. Боевые корабли народа элв’инов нависали над замком, будто позолоченные облака или, вернее, грозовые тучи. Магическое сияние их килей, которое поддерживала сила стихий, можно было различить даже с такого расстояния.
Мерик нахмурился. Он знал, что его мать, королева Тратал, где-то там и наверняка задается вопросом, почему ее сын проводит больше времени на «Бледном жеребце», чем на собственном флагмане «Солнечный охотник». Прожив почти месяц среди людей, она все еще не понимала тяги принца к существам не его крови. Да, королева терпеливо выслушивала истории о его приключениях, пережитых на этих берегах, но они ее не трогали. Элв’ины, дети ветра и облаков, мало интересовались тем, что находилось под килями их кораблей. Даже слушая рассказы сына, мать не могла проникнуться его чувствами к существам, населявшим землю.
Мерик провел ладонью по голове. Там, где когда-то багровела обожженная голая кожа — память о пытках в Тенистом Потоке, — вновь отросли серебристые локоны, щекотавшие шею и уши.
Но всех шрамов волосами не скроешь. Длинная неровная отметина пересекала левую щеку.
— Сыграй что-нибудь, — послышался голос от бочек, принайтованных канатами к борту. Там сидел Ток. Он кутался в толстое шерстяное одеяло, почти затерявшись в его складках. Только взъерошенные песочно-желтые волосы мальчика торчали из этого кокона. Осень надвигалась на Острова, и ночи становились все холоднее и холоднее. Но Мерик радовался ночной свежести — она проясняла его разум.
— Что тебе сыграть, Ток?
Мальчик с радостью присоединялся к элв’ину, когда тот брал в руки лютню Ни’лан. Мерик любил часы, которые они проводили вдвоем, наслаждаясь музыкой и неспешным общением. Иногда Ток просил разрешения поиграть на лютне и пытался разучивать песни. Последний раз им удалось посидеть вместе две недели тому назад.
— Неважно. Просто играй.
Элв’ин понял настроение мальчика. Мелодия не имела значения, оба они больше всего ценили сами звуки лютни. Инструмент был некогда изготовлен из сердцевины одного из вымирающих деревьев коа’кона, связанного с духом нифаи Ни’лан. Магия стихий звучала в нежных переливах отшлифованной древесины. Она пела о потерянной родине и утраченной надежде.
Любовно склонившись над лютней, Мерик обхватил гриф и легко коснулся струн. Водопад звуков вырвался из-под его пальцев, будто бы инструмент надолго затаил дыхание и лишь сейчас запел в полный голос. Мерик улыбнулся и вздохнул. Слишком давно он играл, поэтому забыл, как музыка успокаивает сердце.
Но когда он вновь пробежал пальцами по струнам, рядом грохнул открывшийся люк и кто-то рявкнул.
— Сколько?
С нижней палубы поднялись два человека и оперлись о релинг неподалеку от Мерика. Чтобы не подумали, будто он подслушивает, эл’вин поднялся, держа лютню за гриф, и спросил:
— Что случилось?
Более высокий и широкоплечий из двоих повернулся в сторону принца и кивнул. Буйную гриву кровавый наездник Каст заплетал в косу, татуировка крылатого дракона покрывала половину его щеки и шею.
— Мы только что услышали решение совета, — едва сдерживая гнев, резко бросил Каст. — Ты уже знаешь?
Мерик покачал головой.
Худенькая девушка, стоявшая рядом с наездником, погладила приятеля по руке. Тот накрыл ее ладонь своей, невзначай коснувшись нежной кожи между большим и указательным пальцами. Подобными бессознательными знаками они часто выдавали трогательную привязанность друг к другу.
— Моя мать отправила гонца. — Сай-вен указала подбородком в сторону моря. — Похоже, Элена вынудила совет принять решение.
Поглядев вдаль, Мерик увидел, как среди барашков и гребней волн промелькнула горбатая спина левиафана — одного из живых чудовищ, в чреве которых мер’ай обитали и путешествовали по океану.
— Она поставила их перед выбором, — продолжала Сай-вен, — согласиться с ее предложением или убраться прочь этой же ночью.
Не сумев скрыть потрясения, Мерик приподнял бровь. Кажется, Элена полностью вжилась в роль правительницы и ведьмы. В ее жилах текла кровь древних королей элв’инов. И наконец она проявилась.
— Главный шкипер уже поддержал ее, — сказал Каст. — Корабли дри’ренди остаются.
— Так же как и мер’ай, — добавила Сай-вен. — Мастер Эдилл убедил мою мать, что после нападения на остров обратного пути у нашего народа нет.
— А другие? — спросил Мерик, размышляя, каким же будет решение его собственной матери. — Мне нужно вернуться на «Солнечный охотник», чтобы увериться, что флот элв’инов тоже останется.
— Нет нужды, — возразил Каст. — Хант, сын главного шкипера, сказал мне, что элв’ины решили поддержать наследницу древней династии.
Мерик кивнул, хотя столь быстрое решение королевы показалось ему подозрительным. Но может быть, его истории все-таки нашли путь к ее сердцу? Или имелась иная причина для благородства ее величества Тратал.
— А остальные?
— Пусть Добрая Матушка, — нахмурился Каст, — проклянет жалких трусов. — И сплюнул за борт.
Сай-вен прикоснулась к его плечу.
— Еще не успеет взойти солнце, как почти все представители прибрежных городов снимутся с якорей. — Она указала на державшиеся особняком корабли, освещенные палубы которых были заполнены суетившимися людьми. — Я надеюсь, что те, кто останется, утром выслушают Элену, но разве можно что-то утверждать наверняка? Многие сбегут ночью.