Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
— Куда идёте, люди Божии? — окликнул путников один из них.
— На богомолье, в Печерский монастырь, — ответил Георгий.
— Туда вам, — стражник махнул рукой, указывая направление.
— Спаси тебя Бог, — ответил ему Сергий.
Миновав ворота, путники пошли меж невысоких деревянных домишек, за которыми виднелись купола большого белокаменного храма, стоявшего на городской площади, обогнули его и вскоре подошли к монастырской ограде.
Обитель была небольшая, со старой деревянной церквушкой посередине,
Георгий окликнул его:
— Где бы повидать игумена вашего?
— Он сейчас в келье, идите за мной, — ответил инок и пошёл их проводить.
На стук вышел пятидесятилетний монах небольшого роста, с сединой в волосах. Игумен был крайне удивлён, увидев гостя:
— Брат Сергий, ты?
— Я, брат Дионисий. — Они обнялись. — А это иноки из нашей обители Георгий и Феофан.
Иноки поклонились игумену, он ответил им поклоном.
— Я счастлив видеть вас в нашем монастыре. Путь, чай, нелёгким был?
— Всяко бывало, но, слава Богу, всё позади.
Сергий взглянул на солнце и добавил:
— Скоро вечерня, помолимся за успех дела нашего и поблагодарим Господа за помощь в пути.
— До начала службы ещё есть время. Пойдём, я провожу вас, стряхнёте пыль дорожную, умоетесь.
Дионисий проводил гостей в кельи и ненадолго покинул их, чтобы дать необходимые указания. Подозвав инока, Дионисий распорядился:
— Сын мой, сегодня готовьте вечернюю трапезу ещё на троих. У нас гость дорогой игумен Сергий с братьями.
— Всё выполню, отче. Счастье-то какое, сам игумен Сергий посетил нашу обитель. Скажу о том братьям, — ответил инок, не скрывая радости.
Вышли Сергий, Георгий и Феофан.
— Присядьте со мной, гости дорогие, — пригласил их Дионисий к столу под навесом, — поведайте, с чем пришли.
Когда все уселись, Сергий спросил:
— Ведомо ль тебе, брат мой, что митрополит Алексий отстранил вашего владыку от власти за поддержку князя Бориса и теперь сам управляет Нижегородской епархией?
— Сие ведомо, — Дионисий насторожился.
— Пришли мы по велению святителя мирить князя Бориса со старшим братом его, князем Суздальским. — Сергий внимательно посмотрел на Дионисия.
— Толковал я о том князю не единожды, но он слушать ничего не желает, — как бы оправдывался Дионисий.
— Гордыня его одолевает. Будем говорить с ним, а заодно поведаем, что брат его Дмитрий полки против него готовит и в том просит помощи у князя Московского. Прольётся кровь братская.
— Думаю, не убоится князь Борис. Ждёт он того, вон уж стены городские укрепляет.
— Завтра к князю Борису пойдём. Господь нас не оставит.
Ударили в било.
— Пора к вечерне.
Дионисий, гости и все иноки обители направились
После окончания службы Сергий и Дионисий, оставшись одни, продолжали молиться. Самоотверженно служа Христу и приняв за первооснову его заветы, Сергий понимал, что его мирские дела, направленные на укрепление единства Руси, угодны Богу. Понимал, что он, монах, выполняя это послушание, данное ему святителем Алексием, укрепляет веру людей в Бога и прославляет Его.
Сергий знал, сколь тяжкий труд предстоит ему завтра, и снова просил у Господа совета и помощи, просил вразумить и направить его. Сергий знал, что он не просто должен, а обязан сделать ещё один шаг на пути умиротворения непокорного князя, главной целью которого была забота не о благе подданных, не о спасении Руси и веры Православной от нашествия врагов, а о собственном благополучии и своей гордыне.
Князь Борис был молод, горяч и самонадеян. Желая власти и самостоятельности, он самовольно захватил у старшего брата Нижний Новгород и не захотел признавать власти Московского князя.
Понимая, что брат и Московский князь не оставят его в покое, князь Борис искал выход из столь трудного положения, потому постоянно все его душевные силы находились в напряжении. Вот и теперь он стоял, задумавшись, у окна в своих покоях и рассеянно смотрел, как дворовые занимались своими повседневными делами. Неожиданно привычная картина нарушилась, и князь вздрогнул. Во двор вошли четыре монаха. Дружинники, охранявшие ворота, расступились перед ними и низко поклонились. Монахи шли к его дому. Князь ещё не успел понять, кто и зачем пришёл к нему, но его уже одолевала тревога.
В покои вошёл приближённый боярин.
— Что за монахи во дворе? Зачем пустили? — спросил князь, не скрывая раздражения.
— Пришёл игумен Дионисий, стража не может не пустить его, даже если прикажут, — покорно ответил боярин.
— С ним кто?
— Наверное, князь, послы к тебе.
— Что надо им, не знаешь? — Борис немного успокоился.
— Должно, опять мирить тебя будут с братом.
— Мои отношения с братом — не их дело, — возмутился князь.
— Что делать, князь, пускать их?
— Пусть войдут, раз пришли. Если не приму их, потом толков не оберёшься.
Боярин вышел, и тут же в палату вошли Дионисий, Сергий, Георгий и Феофан. Князь пошёл им навстречу, поклонился и спокойным голосом произнёс:
— День добрый, отче.
— Спаси тебя Господь, — Дионисий перекрестил князя.
— Присядь, отче, и вы братья. Поведайте, что привело вас ко мне. — Князь указал на скамьи, стоявшие вдоль стен.
Все сели. Дионисий начал разговор:
— Велением нашего митрополита Алексия прибыл к тебе игумен Сергий с иноками Георгием и Феофаном. Внемли ему, князь.