Вредная Валерия
Шрифт:
Когда в перерыве подходит наша очередь выступать, я начинаю нервничать. Одно дело выходить просто перед болельщиками, другое – когда появляется соревновательный элемент, это же сразу страх нагоняет. Настя, к слову, максимально собрана, старается передать свою заряженности на успех нам. Никаких лишних улыбок, смеха и всего такого: настрой боевой.
Новая программа у нас под Maruv, такая же яркая и дерзкая, как и эта музыка. Настоящий Настюшкин рай: она сама выбрала песню и поставила весь номер.
Я уверена, что помню все идеально, но мне почему-то
В самой середине программы кружится голова. Резко так, словно земля из-под ног уходит. Пошатываюсь, но в целом не так плохо, чтобы падать. Однако все движения мигом вылетают из памяти. Полминуты я стою, не двигаясь, и мне так стыдно, что хочется провалиться на месте. Блин, позор-то какой! Так подвести команду в первый же день.
Да что вообще за поездка такая! Сначала с Владом поругалась, теперь девочек подставила. Хоть собирай чемоданы и уезжай. А может, так и сделать? Мне стыдно оставаться тут дальше.
Вступаю вместе со всеми с новой связки, пытаюсь улыбаться и делать вид, что ничего не произошло, чтобы хоть как-то программу закончить. Чертовы помпоны, чертова форма, все бесит сейчас! Хотя знаю, что сама виновата.
Меня колбасит не по-детски, аж самой за себя страшно. И знать бы, что делать с этим…
Доработав кое-как номер, сбегаю от всех. К счастью, мы сегодня больше не нужны, матч закончился. Сил идти в раздевалку и смотреть всем в глаза нет. Стыдно. О да, именно то чувство.
Через пару минут появляется Настя, которая приземляется на лавочку рядом со мной и совершенно не выглядит как человек, планирующий меня ругать.
– Лера, что за истерика? Все же хорошо.
– Ты видела? – поднимаю на неё спрятанное в ладонях лицо с размазанной от слез косметикой.
– Твой косяк? Ну да, и что? А я в первый год в лагере помпоны посреди номера не поймала. На пол упали, прямо мне под ноги. Нам баллы сняли, и ничего, пережила. А в прошлом году одна из девчонок чуть не завалилась, шнурок развязался на кроссовках. И тоже доделала все и со смехом вспоминает. Лер, ну забыла и забыла, завтра сделаешь лучше, ты чего?
В проходе замечаю фигуру Крайнова, который надвигается прямо на нас.
Господи, ну что за день! Что за жизнь… Влад рядом, а я опять реву. Истеричка просто.
– Что у вас тут происходит? – недовольно спрашивает Крайнов.
– О, Влад, хорошо, что ты пришёл, – тут же радостно говорит Настя. – У нас тут плач по забытым элементам. Я Леру убеждаю, что никто не ругает ее, все в порядке, но хрен там. Упёртая же!
Они переглядываются и кивают друг другу. Мол, реально упёртая. Что поделать, уж какая есть!
– Останешься с ней? – интересуется капитанша с намеком в голосе.
– Да, – без лишних раздумий выдаёт Крайнов.
Он опускается на корточки рядом со мной и отнимает мои ладони от лица, вынуждая посмотреть на него заплаканными глазами. Настя под шумок удаляется, оставляя нас одних.
– Лер, что с тобой? – начинает тихо. Меня от его голоса до самой глубины пробирает. – Куда делась та решительная девочка, за которой бегать приходилось? У тебя случилось что-то? Я не понимаю. Если есть проблемы, говори. Но вот так – это не нормально. Я переживаю за твоё состояние.
Ой, Владик, я сама за него переживаю!
– Не знаю, – пытаюсь увернуться от его взгляда, но куда там. Ладонью перехватывает мое лицо и разворачивает на себя, не позволяет прервать зрительный контакт.
– Ты себя до нервного срыва доведёшь, – качает головой парень. – Вот что не так, а?
– Я всего этого не заслужила, – выдаю, продолжая всхлипывать.
– Чего ты не заслужила?
– Того, что есть. Настя в меня поверила, дала мне место в команде, а я всех подвела.
Влад собирает руки в замок и укладывает на мои колени. Встать теперь я не смогу, даже если захочу. Но пока не хочется… Мне нужно услышать, что он скажет сейчас. И не просто нужно, а кажется, это какой-то супер важный момент для нас обоих.
– Настя ведь говорит, что со всеми такое бывает, никто не в обиде. Ты своё место заслужила работой и стараниями, да, Лер? Ты это понимаешь?
Поджимаю губы, ничего не говорю. Влад прав и не прав одновременно. Место я, допустим, заслужила. Но сегодня сделала непозволительное – сорвала номер.
– Что ещё в твоём списке? – Влад не разрешает надолго погружаться в размышления.
– Ты.
– Что я?
– Ты. Тебя я не заслуживаю.
– Совсем с ума сошла? – улыбается, но немного натянуто, словно сам не поминает. – Кто тебе это сказал? Белка, что с твоей самооценкой? Ты пугаешь меня.
– Ты очень хороший, Влад. А я дерьмовая девушка.
– Лер, ты несёшь бред. Я что, принц британский, что меня надо заслужить? Да и с тобой нормально все, кроме твоего состояния эмоционального. Вот оно пугает. Тут в лагере, кстати, спортивный психолог хороший есть, может быть, тебе сходить?
Вот теперь хочется вырваться из рук Влада.
– Ты считаешь меня психованной, да?
– Да Лера, блин! Никто так не говорит. Мы в двадцать первом веке живем, сейчас знаменитости даже специально рассказывают, что к психологам ходят, в этом нет ничего стыдного. Это не значит, что кто-то психованный, это вопрос порядка в голове. А у тебя там точно беспорядок.
Вздыхаю, ведясь на убедительность его доводов. В чем-то я согласна, но признавать, что сама со своей головой не в ладах, я не могу.
– Ладно, я подумаю, – пока отвечаю так.
– Подумай. Я просто помочь хочу, силой заставлять не буду, – сообщает Крайнов, убирая руки и поднимаясь. Теперь он садится рядом со мной и позволяет самой решить, что делать дальше. Он молчит, предоставляя «микрофон» мне. Я ведь многое хотела сказать…
Несмотря на все, что уже было между нами (и места скромности там не нашлось), сейчас стесняюсь даже просто обнять его. Кажется, что не могу позволить себе это сделать. Он и так слишком внимателен к моим гребанным тараканам.