Времена грёз
Шрифт:
— А мне Эреб говорил иначе, что ты был слишком занят, что не желаешь отвлекаться от учебы, что тебе не нужна помощь и излишнее внимание.
— О, как удачно ты нашла виноватого, свалить все грехи на единственного человека, что обо мне заботился, какая мудрая мысль, мамочка! Может стоит тогда развернуться и поехать к нему? Спросить, кто из нас прав?
— Мы не одни едем в деревню, и до суда нас все равно к нему не пустят.
— Ты правда отдала его под суд?!
— Да, законы для всех одинаковы.
Мом с минуту молчал, с ненавистью буравя
— Что ж, даже в этом есть свои плюсы, без его помощи ты быстрее сдохнешь.
Чуть дрожащей ладонью я украдкой смахнула слезу с щеки и медленно выдохнула, разжимая зубы, надеясь на то, что сын не услышит всхлипов. Кажется, история повторилась, а Мом невольно пошел по моим же стопам.
Главный зал Храма освещали лишь свечи у алтаря, слегка разгоняя густую, будто живую, тьму, заполнившую пространство и вырисовывавшую два силуэта у блестящего черного валуна.
Привычно потирая шрам на руке, я, набравшись храбрости, двинулась на свет, прислушиваясь к тихим переговорам. С тех пор как отметина появилась на ладони, прошло уже лет сорок, все это время мы с братом честно выполняли свои обязанности, став лучшими из лучших. Долгое время мы стремились к общей цели, учились защищать себя и других, наращивали силы, ведомые местью Ньярла, что он заботливо передал нам по наследству, хоть и в виде стремления. Клинок все еще не был подвластен ни мне, ни Каину, так как наши чувства были слишком слабы, чтобы направлять столь сильное оружие.
— Учитель, я хотела бы поговорить.
Остановившись в паре шагов от Ньярла, я со всей серьезностью взглянула на него, собираясь с духом. Брат, стоявший рядом, тут же напрягся, нутром чуя надвигающуюся грозу.
— Да, Аван, я слушаю тебя.
— Я… Вы приложили много сил обучая нас и воспитывая как собственных детей. Вы для нас и целой страны поддержка и опора. Я безумно благодарна вам за это, но… мне пришло время уйти, я хочу попробовать выстроить собственную жизнь.
В зале повисло молчание, прерываемое лишь трепетом пламени. Каин в нерешительности открыл рот, но не смог ничего выдавить, переведя взгляд на Ньярла. Учитель, не изменившись в лице, смотрел на меня спокойно, чуть сочувствующе, словно на нерадивого дитя, поломавшее игрушку.
— И как же ты собираешься жить?
— Как подсказывает сердце. Я полюбила очень хорошего человека и хочу быть с ним, построить семью…
— Ты предаешь нас, сестра?
— Нет, Каин, я просто хочу попробовать жить иначе. Ты сам знаешь, мне никогда не была близка месть, я устала ей жить и не могу больше идти за этой целью.
Брат сжал губы, чуть опустив голову. Он знал, о чем я говорю, все эти годы он видел, насколько мне сложно, и он обязан меня поддержать, я верю в то, что он станет хорошим преемником Ньярла.
— Я уничтожу любого твоего ухажера Аван, ты не можешь так просто отказаться от мести, когда на кону стоит столько погубленных жизней.
Слова Ньярла каменной плитой легли мне на плечи, словно пригвоздив к месту. Испуганно взглянув на него, я заметила, что от прежнего спокойствия учителя не осталось и следа, он был зол и смотрел на меня так, как умеет только он. Будто клинок ледяной мести давно застрял в его сердце.
— Но учитель…
— Любого, Аван, я не для того тебя спасал, чтобы видеть, как ты наступаешь на те же грабли, что и твоя мать.
— Я не просила меня спасать.
Обида хлестнула по нервам похуже кнута, затопила все мое сознание и едва не перелилась через край. Сделав еще шаг вперед, я стиснула руки в кулаки, чувствуя, что отстоять свою свободу будет не просто.
— Я не просила меня спасать, я не просила учить меня, тащить через все эти испытания, давать демона и запирать в четырех стенах Храма. Я никогда не хотела жить так и не собираюсь расплачиваться за ошибки матери.
— Ты погубишь себя, Аван, и я не намерен наблюдать это.
— Ну так забудь обо мне, дай мне уехать, начать жить с чистого листа и не чувствовать на себе обязанность мстить за кого-то.
— Нет, потому что ты все еще моя правнучка, и ты нужна здесь. Забудь о своей сумасшедшей идее, я не допущу твоего замужества с кем бы то не было.
Решив оставить последнее слово за собой, Ньярл развернулся, желая уйти.
— А я уже замужем.
Спина учителя стала неестественно прямой, и без того напряженный голос глухим эхом коснулся моих ушей.
— Что ты сказала?
— Мы обвенчались в церкви. Вчера. С тех пор твоя власть над моей судьбой закончилась.
— Ни один жрец не обвенчал бы тебя без моего разрешения.
— Но один нашелся.
Повернувшись ко мне, Ньярл с прищуром посмотрел на меня.
— И кто же это?
— Элей, он единственный оказался достаточно храбр, чтобы помочь мне.