Времена меняются
Шрифт:
— Нет! — Сказал я, — мы сейчас пойдём к морю, смывать следы славной эротической битвы. Иначе я просто потеряю последние силы, и Россия с Болгарией потеряют редкий экспонат для научных исследований. К тому же я предлагаю пойти на нудистский пляж, раз вам так понравилось развлекаться подобным образом. И где этот красавец-мужчина? Цветка, я имею в виду твоего жениха.
— Говорил, что на том же пляже будет, где мы вчера мячик гоняли. — Грациозно прогнувшись, поднявшись на носочки и протянув тонкие длинные руки вверх — промурлыкала Цветана. — Давайте лучше на нудистский завтра с утра вчетвером пойдём. А сегодня мне лениво.
Так
Кроме секса, морских купаний, танцев и волейбола мы не забываем и культурную программу. Музеи, экскурсии, дегустации — впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. За два дня перед отъездом к нам присоединился наш полковник. Он решил, что будет правильно, если он проведёт пару дней на Золотых Песках Чёрного моря.
Городок Обзор совсем не большой, достаточно ему было спросить в паспортном столе, где остановились четверо молодых людей, двое из которых русские, а двое — болгары, как ему сразу дали наш адрес.
— Борь, а давай мы этого симпатичного старичка тоже соблазним, — хитро проворковала моя Леночка, вон он какой бодрый и крепкий.
— Не вздумайте! Он же потом всё моему папане доложит, это бы и ничего, но папа тут же всё матери выболтает. А вот там уже будет море крови и гора костей, причем не только его, но и моих и, возможно, твоих. С чем, с чем, а со свекровью тебе точно не повезло. — Я разражаюсь длинной возмущённой тирадой. — Поэтому, чтобы всё было тихо, мирно, благопристойно. Никакого пьянства и разврата.
— Ну, на нудистский пляж то его можно пригласить?
— Можно, но не нужно. Это для нас уже нормально, а для людей обычных это шок. Побереги ветерана, он хороший.
ГЛАВА 18. ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ
К концу лета Натан Фарб совсем забыл неприятный разговор накануне прошлого рождества. Он долго и тщательно готовил сначала выставку своих работ в Нью-Йорке, потом с головой ушёл в подготовку и организацию «гастролей» по Восточному побережью. Выставка везде встречала не то что бурный восторг, но одобрение. Произошёл редкий феномен, практически не встречающийся в жизни. Совпали мнения двух противоположных лагерей. Хорошо о фотографиях отзывались как рядовые посетители, так и маститые искусствоведы. Первые видели на снимках не каких-то чудищ из непонятной страны, а скорее своих деревенских родственников. С их точки зрения критиков Фарбу удалось показать, как уродует личность тоталитарный строй.
Натан был почти счастлив, турне по штатам Дикси, тоже прошло с положительной прессой. Он уже готовился к возвращению в милый его сердцу Сан-Франциско, как вдруг однажды в его квартире раздался тревожный звонок.
— Мистер Фарб?
— Я вас слушаю… Кто это?
— Что дружище, не узнал старого приятеля Джона Смита? — в трубке мужской хриплый бас делано засмеялся. — Помнишь, в прошлом году мы славно провели время в штаб-квартире АНБ? Ну, конечно, помнишь, такое не забывается. Гы-ы-ы.
— Мне пора собираться? — обреченно произнёс Натан.
— Какой ты догадливый мальчик. Возьми на полке пирожок.
— Но я же договорился с людьми на счёт выставки… Мы же, в конце концов, в свободной стране.
— Так никто же и не против! Просто у свободной страны, как ты правильно заметил, бывают моменты, когда её сын должен ей помочь. Дядя Сэм зовёт тебя! С выставкой устроим так. Ты позвонишь кому-нибудь из друзей… у тебя же есть друзья? Передашь все дела им…И собирайся, у тебя осталось уже меньше двух часов.
Через сутки рейс из Парижа с известным американским фотографом Натаном Фарбом прибыл в Летишче «София». Утомлённый длительным перелётом через Атлантику, пересадкой в Париже на болгарский рейс и болтанкой лайнера над Альпами Натан Фарб с облегчением покинул борт воздушного судна.
В зале прилёта его встречала пышная брюнетка лет 35 с высоким каштановым шиньёном на голове и едва заметными усиками. На ней был зелёный брючный костюмчик в крупный белый горох, а в руках табличка с надписью от руки — Mr. Farb.
— Добрый вечер, мистер Фарб, — затараторила дама с ужасным балканским акцентом. — Как долетели? У нас здесь сообщали, что ваш самолёт попал в бурю.
— Всё, слава богу, нормально. — Устало ответил Натан, — Вот, только устал от трансатлантического перелёта.
— Да, конечно, я понимаю, — засуетилась дама, — пойдёмте в машину. Я вас отвезу на место. Меня, кстати, зовут Тереза Николова. — Не умолкая ни на минуту, Тереза почти тащила бедного Фарба к белой «Волге».
— Вот мы почти и на месте, — продолжала трещать Тереза, коверкая английские слова так, что Фарб с трудом сдерживался, чтобы не морщиться слишком явно. — Полчаса и будем в нашей резиденции в Благоевграде. — На мгновение Тереза замолчала, выруливая с парковки. Затем также ловко и быстро развернула авто к выезду и машина понеслась по тёмным улочкам Софии.
Едва они покинули привокзальную парковку, как генератор речи, казалось, вмонтированный прямо в голову Терезы, снова заработал в полную силу.
— Тут такие дела творятся! Такие дела! Просто ужас и светопреставление! — Тараторила Тереза, — представляете, мистер Фарб? Наш человек, что приглядывает за посетителями Ванги… Вы знаете, кто такая наша Ванга?
— Нет, а кто это?
— Я вам позже расскажу, а сейчас — самое интересное. Так вот её приёмный сын, рассказал нам, что две недели тому назад, у неё были странные посетители — седой мужчина за пятьдесят с военной выправкой в компании с двумя девицами и странным пареньком лет двадцати. Так вот, после того как этот паренёк встретился с Вангой, та так разволновалась, что чуть дар речи не потеряла, а на следующий день даже Живковой позвонила.
— И что же такого поведал этот chlopets? — лениво поинтересовался Натан, который уже понял, что именно из-за этого его и выдернули из Штатов, и забросили в эту европейскую глушь.
— Подробностей Димитр, так нашего парня зовут, узнать не смог. Он даже с Любкой пытался заигрывать, и телохранителей подпаивать. Бесполезно! Молчат, как партизаны. Их можно понять, ведь работа при бабе Ванге не тяжёлая, платят хорошо, а в Македонии с работой тяжко.
— А теперь, милая Тереза, кто всё-таки такая эта Ванга? — Натан, наконец, дождался паузы, чтобы направить разговор в нужное русло.