Время безумств. Роман
Шрифт:
Несколько удивленный подобным заказом официант ушел, а они, изредка переговариваясь, принялись за закуски. Потом принесли горячее – какое-то сложное блюдо с французским названием, Нина даже и запоминать его не стала, ни к чему. Пусть оно и очень вкусно, но приходить сюда ради еды она все равно никогда не будет.
Воронцов поглядывал на нее с давно забытым мужским интересом, но она старалась на этом не акцентироваться. Зал, прежде полупустой, потихоньку заполнялся новыми посетителями. Оглядываясь вокруг, она не видела ни одного знакомого лица, что,
Как бы она объяснила знакомым свой столь непривычный вид? Попыткой соблазнить богатого мужика? Или залечиванием ран, нанесенных ушедшим мужем? Ее бы непременно осудили, пусть не в глаза, но за спиной – точно. Оно ей надо?
На эстраде появились музыканты в живописных костюмах, отчего-то стилизованные под купеческие наряды восемнадцатого века, видимо, раз это «трактиръ», зазвучала живая приятная музыка, народ пошел танцевать.
– Потанцуем? – Даниил показал на танцпол.
Она радостно кивнула и поднялась. Танцевать она любила, только вот доводилось ей этим заниматься очень редко. Бывший муж «танцы-манцы-обжиманцы» не любил и танцевал только после ее настоятельных просьб, да и то ей было некомфортно от его неодобрительно поджатых губ. А вот с Даниилом танцевать понравилось. Он с удовольствием вел, весело улыбаясь, и она улыбалась ему в ответ.
Но вот танец закончился и музыканты замолчали. Нина с Даниилом вернулись за свой столик. Им тут же принесли десерт, нечто такое нежно-воздушное непривычного голубоватого цвета, что Нина засомневалось, а съедобно ли это вообще? Правда, попробовав, поняла, что экзотическое блюдо – всего-то безе с добавкой какой-то специи. Впрочем, было вкусно, даже очень.
– Неплохой ресторан, – признал Даниил, доедая свою порцию. – Часто здесь бываешь?
– Нет, работа, дом… – начала она
– Семья, хозяйство… – насмешливо продолжил он и снова спросил, надеясь, что, подобрев от съеденных деликатесов, она проговорится: – Где ты работаешь, кстати?
Это был вопрос на засыпку. Сказать правду было невозможно, врать не хотелось, и Нина спросила:
– А зачем это тебе? Может быть, я в органах тружусь, в муниципалитете или в банке? Тебе от этого легче станет?
Поскольку он ее ни на какой серьезной работе не представлял, уж скорее продавщицей в каком-нибудь более-менее приличном бутике, то лишь скептически хмыкнул, вытирая рот салфеткой.
– Да мне-то все равно, в принципе. – Поняв, что она сейчас спросит, где работает он сам и работает ли вообще, превентивно ответил: – Я босс, поэтому работать мне приходится больше остальных. Но где, лучше не спрашивай.
– Ладно, не буду, – с долей насмешливости согласилась она. Если хочет темнить, то пусть темнит, она в этом смысле тоже не идеал. Две загадки, чем плохо? Жить-то точно интереснее.
Они еще поболтали ни о чем, потанцевали. Была уже полночь, когда народ из ресторана начал потихоньку расходится. Оглядев пустой стол, Нина хмыкнула. А она-то хотела забрать с собой остатки. Да уж, Воронцов отсутствием аппетита явно не страдает. Странно, что не растолстел. Но, если будет поглощать еду такими темпами, лишний вес не за горами.
Даниил расплатился, оставив щедрые чаевые довольному официанту, и они вышли на улицу. Июньские ночи, белесые и полупрозрачные, накинули на город фату невесты. Вроде бы все видно, но легкая дымка не дает разглядеть детали. Было еще довольно тепло, но с реки потянуло прохладным ветерком, пропитанным сладковатым запахом пресной воды, и Нина поежилась. Заметив это, Даниил, как истый джентльмен, снял пиджак и накинул ей на плечи.
– Да к чему это? – она с удивлением посмотрела на него. – В машине же не холодно. Да и домой пора.
– Давай погуляем еще немного? – попросил он. – что-то тоскливо одному. Совершенно не хочется ехать в гостиницу.
Она немного помедлила. Дома ее никто не ждал, но родительский долг требовал узнать, что поделывает дочь. Но говорить при Данииле не хотелось.
– Хорошо, – она кивнула, – но тогда я зайду в дамскую комнату.
Вернувшись в ресторан, зашла в туалет и набрала номер дочери. Та не сразу, но все-таки изволила грубо ответить:
– Я у папы, и не звони мне больше, я тебя знать не хочу!
Нина с облегчением сказала уже неприязненно пикающему телефону:
– Вот и ладушки. Просто гора с плеч.
Выйдя из ресторана, с независимым видом подошла к Даниилу. Тот пророчески спросил:
– А что поделывает твоя лихая дочечка?
– Она сейчас со своим отцом. Надеюсь, они найдут общий язык. – Это прозвучало с изрядным злорадством.
Даниил со скептической ухмылкой уточнил, подставляя свой локоть для опоры:
– То есть ты надеешься, что она за тебя бывшему отомстит? А отчего вы развелись, если не секрет?
Нина нехотя ответила, беря его под руку:
– Стандартно – нашлась особа куда лучше меня, забеременела, он к ней и ушел. Правда, ребенка так и не случилось, но он над этим работает. А почему развелся ты?
– С чего ты решила, что я был женат? – он непритворно удивился. Обычно его знакомые дамы такой проницательности не проявляли. Более того, им было все равно, женат он или холост. – Может, я и сейчас женат? Или вовсе не был женат?
– Что возможно женат, так это возраст у тебя такой, женибельный. А что был – так это по твоему поведению. Не думаю, что ты стал бы так открыто приглашать женщин в рестораны, – проворковала она, откровенно смеясь, – просто потому, что твоя женушка этого бы не потерпела.
– Она и не потерпела, – спокойно признал он. – У нее ревность просто из ушей капала. Любила она выступать этакой невинной жертвой, неважно кого – людей или обстоятельств. И все-то я делал не так, как бы ей хотелось. В конце концов устроила показательный скандальчик и ушла к другому. Детей у нас не было, развели, к счастью, без проблем. Причем по формулировке «измена супруга», которой, кстати, не было.
– А конкретнее? – Нина почувствовала, что от любопытства у нее аж глаза загорелись. – На ровном месте такие обвинения не выдвигают.