Время безумств. Роман
Шрифт:
Хотя в последнее время Ирина по степени хамства и наглости могла любого взрослого за пояс заткнуть, и сочувствовать стоило Нелли. Или нет? По сути, о новой жене Станислава Нине ничего не было известно. Да и знать не хотелось, если честно.
От пекарни в соседней девятиэтажке тянуло таким вкусным духом, что никакой возможности пройти мимо не было, и оголодавшую за целый день Нину буквально затянуло внутрь. Осмотрев нарядные витрины с вкусной даже на вид выпечкой, выбрала мясной пирог и пару шанежек, они с дочерью любили именно
Вздохнув о добрых прошедших временах, пошла домой, одновременно жалея себя и ругая бывшего мужа. Осознав, что сердита на него именно за то, что тот лишил ее такой удобной и комфортной жизни, поразилась. Неужто она его не любила? Не может быть! Если б не любила, то и не страдала б, разве не так? Скорее всего, его хамское поведение выбило из ее души все добрые к нему чувства.
Раздумывая над странными вывертами собственного рассудка, по лестнице поднялась на свой этаж. Открыв дверь ключом, вошла внутрь и обомлела – в квартире был форменный разгром! На полу валялась вытащенная из всех шкафов одежда, даже ее нижнее белье было разбросано посреди прихожей.
Что это? Ограбление? Она осторожно прошла внутрь. Во всех комнатах была точно такая же картина. Подаренный на свадьбу любимый фарфоровый чайный сервиз лежал в большой комнате вдребезги разбитый, по кухне был разлит сваренный накануне суп. Но больше всего ее убили туалет и ванная с размазанными по стене и полу нечистотами.
Итак, это Ирина. И явно не одна, а с дружками!
Сжав кулаки, Ирина почувствовала, как душу захлестывает неудержимая ярость, злость и что-то еще такое, чему она не знала названия и что испытывала впервые в жизни.
Что ж, раз война, значит, война! Если дочь попутала берега, то узнает, что ее мамаша вовсе не безгласная овца, как она считает, вытворяя подобное. Убирать ничего не стала, более того, вынула смартфон и принялась снимать на видео устроенное дочерью безобразие. Потом для очитки совести набрала ее номер. Ирина ответила почти сразу.
– Это твоя работа? – потребовала Нина объяснений.
– Ну, допустим, я, – вальяжно проговорила дочь. – И что?
– Я ничего убирать не буду! – Нина была категорична. – Уберешь все сама!
– И не подумаю! – фыркнула та. – Ты для чего существуешь? Вот и прибирай!
– Я никогда не думала, что ты такая мерзкая стерва, – Нина вдруг почувствовала себя как на ответственном заседании, на котором решалась судьба всей ее жизни. Боль ушла, в сердце остался только зловещий холод.
– А кто меня воспитывал, а? – Ирина дробно, с взвизгами, расхохоталась. – Ты, мамаша, вот теперь и радуйся!
Нина отключила телефон и недрогнувшей рукой набрала другой номер. Услышав спокойный мужественный голос, сказала о разгроме квартиры. Через двадцать минут приехал наряд полиции со специалистом местного органа опеки.
Составляя протокол, капитан милиции чисто для проформы поинтересовался, будет ли хозяйка подавать заявление на дочь. И был изрядно удивлен, что будет. Более того, Нина тут же написала заявление и призналась, что не в состоянии справиться с дочерью.
Специалист органа опеки, немолодая дама с суровым выражением глаз, осмотрев разгромленную квартиру и узнав обстоятельства развода, предложила забрать ребенка и направить в соответствующее учреждение.
– Но, возможно, ее захочет взять к себе отец? Похоже, она считает его пострадавшей в этой истории стороной, – опытный специалист мало верила в подобный исход дела, но чем черт не шутит?
– Я была бы рада, если б все закончилось именно так, – Нина устало потерла лоб, – но там молодая жена, дочь-подросток только помешает. Отец знает, что дочь отбилась от рук, но никак на это не реагирует. То есть он с ней разговаривает, но при этом выгораживает себя, заявляя, что ушел из семьи исключительно из-за меня, плохая я была жена, скучная и примитивная. Вот дочь и сделала соответствующие выводы.
– То есть она мстит вам за развал семьи? – уточнил капитан, прислушивающийся к разговору.
– Ну да. Вы же сами видите, – Нина повела вокруг рукой.
– Вижу. Убирать да убирать. Она тут явно не одна орудовала. А когда она заявится? У нас еще вызовы есть, мы тут долго сидеть не можем, – капитан недовольно посмотрел на часы.
– Да кто ее знает? – Нина опустила голову. – Может и под утро прийти.
– А почему вы раньше за помощью не обращались? – строго спросила специалист опеки.
– Мне и в голову не приходило, что дочь способна на такое! – Нина скорбно поджала губы. – Все надеялась, что образуется. Она же до развода была такой славной девочкой, и вот на тебе.
– Бывает и похуже, – капитан дал знак своим людям собираться. – Подростки пока в ум придут, таких дел понаделают, что только диву даешься. Но нам пора. Если она появится, вызывайте, будем брать.
Это «будем брать» изрядно покоробило Нину, но она промолчала. А что тут скажешь? В самом деле, не стало бы хуже. Кто знает, что может прийти в голову неадекватному агрессивному подростку? Не пырнет ли она в следующий раз мать ножом, потому что ей не понравится, как та заварила чай, к примеру?
Полицейские уже приготовились уходить, когда дверь распахнулась настежь и в квартиру нагло ввалилась целая толпа подростков.
– Так, – громко скомандовала заходившая последней Ирина, – доводим мою мамашу до кондрашки, если сильно хочется, можно ей пару раз и по морде дать.
– А бить в живот можно? – спросил высокий смуглый парень с неприятно узенькими глазками.
– Да пожалуйста, – развесело захихикала Ирина, – ей же все равно больше не рожать, так что можно все!
Тут из комнаты вышел капитан, одним быстрым движением оказался возле двери и захлопнул ее, отрезая малолетних хулиганов от спасительного выхода.