Время безумств. Роман
Шрифт:
– Руки за голову и легли все на пол! – скомандовал он безапелляционным тоном.
– Это что? – выпучила глаза не ожидавшая ничего подобного Ирина.
– Ты куда нас заманила, стерва? – завопил тот же кучерявый парень.
Никто из подростков руки за головы, а тем более ложится на пол и не думал. Вышедшие из комнаты сотрудники быстро им в этом помогли, хотя некоторые из подростков и попытались сопротивляться. Но опыт и сила оказались продуктивнее. Более того – у двух парней из карманов были извлечены финки.
Лежа на полу, подростки
Ирина же пялилась на мать с настоящей ненавистью.
– Вот ты какая! – проговорила, презрительно сощурив глаза. – А прикидывалась невинной овечкой! Поэтому отец от тебя и ушел. Гадина ты настоящая!
Нине впервые в жизни захотелось ответить дочери адекватной пакостью, но она не могла позволить себе уподобиться обозленному подростку. Дама из органов опеки с тайным злорадством сообщила недовольным подросткам:
– Итак, перед нами организованная устойчивая вооруженная группа из более двух лиц, заранее объединившаяся для совершения нападения на беззащитную гражданку. Это деяние карается с четырнадцати лет, если не знали. Ваши поступки подпадают под действие уголовного кодекса, отвертеться не удастся.
Подростки дружно зашумели, возмущаясь и заявляя, что они хотели только пошутить.
– И для этого разгромили квартиру? – насмешливо поинтересовался капитан.
– Ничего мы не громили, мы только вошли, сами же видели! – Ирина принялась изображать милую обиженную девицу. – Если моя мамаша заявила, что это я, то она нагло врет! Пусть докажет сначала! Свидетелей представит!
– Тут и доказывать нечего, – охолонил ее полицейский. – Если вы не в курсе, то для вас будет неприятным сюрпризом – на каждом этаже общего коридора установлены видеокамеры, и мы уже получили с них данные. Там видно, во сколько вы заходили в эту квартиру.
– Надо было все камеры прихлопнуть! – закричал кто-то из подростков. – Почему никто об этом не подумал?
– За решеткой будете об этом думать, – скривился капитан. – А теперь все на выход по одному. Машина для вас подана!
Скоро квартира опустела, и Нина осталась одна. Осторожно пробравшись в свою комнату через завалы вещей, села в кресло и обхватила руками голову. Казалось, она в каком-то кошмарном сне, из которого никак не может вынырнуть. И почему это свалилось на нее? Неужто она все это заслужила?
Сколько так просидела, не знала. Время как-то стерлось, превратившись в бесконечную нескончаемую полосу. Отвлек ее от мрачных дум резкий звонок мобильника, и она машинально ответила:
– Алло.
В трубке зазвучал гневный голос бывшего мужа, и Нина напряглась, готовясь выслушать очередные обвинения.
– До чего ты дошла! – Станислав просто источал недовольство. – Подать заявление на собственную дочь!
Это сорвало у Нины остатки самообладания, и она заорала в трубку таким голосом, что Станислав охнул. Она даже не помнила, что ему кричала, и прекратила только тогда, когда телефон стал издавать тоненькие гудки отбоя.
Сил ни на что не было, и она просто сидела, ни о чем не думая и тупо глядя в окно. Через полчаса в дверях заскрипел открываемый замок, и Нина испуганно вскочила. Неужто дочь уже отпустили? Она метнулась в прихожку, думая захлопнуть дверь, но там уже стоял Станислав, изумленно озираясь.
– Что здесь произошло? – протянул он, запнувшись за валяющуюся посредине помещения коробку из-под обуви и недовольно пнув ее в сторону.
– Твоя дочь привела банду подростков и они разгромили мою квартиру! Кстати, немедленно отдай мне ключи! Ты здесь больше не живешь!
Станислав пораженно смотрел на бывшую жену. Такой он ее никогда не видел. В офисной строгой одежде, что было вполне привычным, правда, не в такое время дня, ведь она должна была уже давно прийти с работы и переодеться. Но волосы были в беспорядке, на щеках пламенели пятна, глаза сверкали, и у него возникло странное чувство, что разговаривает он с совершенно незнакомой женщиной.
– Это ты довела девочку до такого состояния? – агрессивно обвинил он, помня Ирину просто ангельским ребенком, послушным и милым.
Даже не думая оправдываться, что непременно сделала бы прежде, Нина повелительным жестом протянула руку и скомандовала:
– Ключи! Живо! Или мне придется менять замки!
Он заартачился:
– Ну так меняй! – понимая, что неправ, ведь при разделе имущества квартира отошла ей, а ему – круглый счет в банке, на который он купил себе чудную квартирку в новостройке, даже ездил на машине, за которую еще не отдал бывшей жене принадлежавшую ей по суду половину, да и не собирался, если честно.
– Хорошо! Тогда мой тебе совет: забирай дочь к себе, ты-то ее замечательно понимаешь, и слушать она тебя будет так, как прежде. И я за вас очень рада! – последние слова она просто проорала, отчего Станислав демонстративно поморщился.
– Чего ты орешь, как базарная баба! – презрительно фыркнул он. – Никогда не думал, что ты опустишься до такого скотского уровня.
Он совершенно не ожидал, что после этих слов Нина схватит валяющуюся на полу пару зимних сапог с высоким каблуком и примется с двух рук с размаху охаживать ими бывшего муженька со словами:
– Вот тебе скотский уровень! Вот тебе базарная баба! Еще раз появись здесь, я тебя инвалидом сделаю!
Станислав в панике развернулся и, пока лихорадочно открывал захлопнувшуюся дверь, получил с десяток весьма увесистых ударов по спине, плечам и даже голове. Вывалившись на лестничную площадку и захлопнув двери, отрезая от себя взбешенную женщину, нервно сглотнул и пробормотал:
– И что это сейчас было?
– Что, достал ты свою благоверную? Вернее, бывшую уже? – раздался позади насмешливый голос.