Время, чтобы вспомнить все
Шрифт:
— На это я и рассчитывал.
— А теперь о практической стороне дела. Ты собираешься просить кого-то из своих друзей помочь тебе это дело финансировать? Генри Лобэка? Артура? Кого-то еще?
— Не для выдвижения на должность. Об этом я сам позабочусь.
— Ты уверен, что хочешь это сделать в одиночку? Иногда… обычнолучше, чтобы не один-два человека взяли на себя все «военные расходы», а поучаствовала целая группа людей, и каждый из них внес по небольшой сумме.
— После того как меня выдвинут на этот пост, я готов принять любую помощь, но до этого
— Это может вылиться в кругленькую сумму.
— Я знаю.
— Ты можешь потратить существенную сумму денег, а тебя на эту должность не выдвинут.
— Поэтому я и не хочу просить у моих друзей финансовой поддержки до тех пор, пока не удостоверюсь, что от моей затеи может быть толк.
— Джо, когда я говорю: существенная сумма, — я не шучу. Ты будешь тратить деньги, свои собственные деньги, а тот, другой парень, поскольку он в партии свой человек, не потратит ни гроша. Запомни: ты в нашем деле новичок, и обучение может тебе довольно дорого стоить.
Джо полез в карман, достал из него большой конверт и положил перед Майком.
— Ты хочешь, чтобы я посмотрел, что в конверте? — спросил Майк.
Джо утвердительно кивнул.
Майк высыпал содержимое конверта на стол.
— Мне кажется, тут двадцать тысяч долларов.
Джо снова утвердительно кивнул.
— Ты хочешь, чтобы я положил их к себе в карман? — спросил Майк.
Джо снова кивнул.
Майк улыбнулся.
— Ты думаешь, где-то здесь спрятан диктограф? Ты, Джо, не волнуйся. Если он здесь и спрятан — в чем я сомневаюсь. — то мы уже тут и так наговорили всего предостаточно.
— Я не сказал ничего, что мне можно было бы инкриминировать, — возразил Джо.
— Будем считать, что так оно и есть, — сказал Майк.
Он поднялся с места и направился к выходу в коридор, кивком предлагая Джо следовать за ним.
— Здесь уж точно никаких диктографов нет, — сказал Майк. — Джо, не будь таким подозрительным. Деньги без конца переходят из рук в руки. Что касается именно этих денег, то я позабочусь, чтобы их потратили с толком. И вовремя. Пока парни этих денег сами не попросят, они не увидят ни цента. Это тебя устроит?
— Целиком и полностью.
— Отлично, а теперь давай вернемся в номер, выпьем еще по чашке кофе и забудем обо всех этих политических интригах.
Джо рассмеялся.
— Ты, Майк, просто чудо.
— Что ж, — произнес Майк явно не без удовольствия, — хорошо, что ты не назвал меня умным ирландцем.
— Только по забывчивости.
— Такая забывчивость мне по душе, — сказал Майк. — Я с тобой свяжусь через месяц, не раньше. Если это будет твердое «нет», тогда и делу конец. Но если это будет «возможно», ты хочешь, чтобы я продолжал?
— До тех пор пока оно того стоит, — сказал Джо.
— Такое я тебе могу почти что гарантировать. Что касается этого… — Майк похлопал себя по карману, — ты понимаешь, что с этим ты прощаешься навсегда?
— Я это понимаю, — сказал Джо.
Приблизительно через месяц Майк позвонил Джо.
— Звоню на день-другой позже, чем обещал, — сказал он, — но хочу, чтоб ты знал, что к чему. Я сказал тебе, что если будет твердое «нет», то на этом все закончится. Так вот, не было ни твердого «нет», ни мягкого, но я
— Важные люди?
— Более или менее, но с ними можно иметь дело. Я позвоню тебе снова недели через три-четыре.
Эдит пыталась убедить Джо добиться от Майка каких-то подробностей, но Джо не захотел.
— Чем меньше мы знаем о маневрах Майка на этой стадии игры, тем для нас лучше.
Следующий звонок Майка последовал на неделю позже, чем он обещал.
— Ты помнишь, что дал мне в Филадельфии?
— Конечно, помню, — сказал Джо.
— Во сколько раз ты сможешь это увеличить? Иными словами, твой предел дважды столько же? В два с половиной раза больше? Или в пять раз? До какого предела ты можешь подняться?
— Прежде чем отвечу на этот вопрос, я должен знать намного больше того, что знаю, — сказал Джо.
— Понимаю. Хочешь примерно через час случайно столкнуться со мной в клубе?
— Буду там через час, — сказал Джо.
Майк сидел в дальнем углу читальной комнаты и листал нью-йоркскую «Геральд трибюн».
— О, привет, Джо. Как говорят индейцы, много дни не виделись.
— У тебя есть пара минут? — спросил Джо.
— Какие тут формальности, присаживайся, — сказал Майк. — Парни хотят знать: сколько Чапин готов потратить на всю кампанию и насколько он готов рисковать.
— Я могу потратить черт знает сколько и ничего не добиться.
— Верно, — сказал Майк, — но именно это они и хотят знать и хотят, чтобы я это выяснил. Они не дают ни единого обещания, ни единого. Эти двадцать тысяч в «военном фонде». Они тебе зачтутся, но они ничего не гарантируют.
— Я это прекрасно понимаю.
— Они, Джо, рассуждают вот как: за те деньги, что ты вносишь, они о тебе позаботятся — пропорционально твоему взносу. Они хотят знать, собираешься ли ты дать деньги только в том случае, если тебе пообещают ту должность, которую ты хочешь. Если это так, то они за это дело не берутся. Голосование есть голосование, они не могут пообещать тебе вице-губернатора, если ты на эту должность не подойдешь. На нее нужна сильная кандидатура, а ты можешь ею и не оказаться из-за своих взглядов, или своего прошлого, или чего-то другого. Так оно, Джо, и есть. В политике все именно так и устроено. Но одно они тебе гарантируют: они о тебе позаботятся, хотя это может быть и не пост вице-губернатора.
— Но я именно этот пост и выбрал. А какие еще есть посты?
— Губернатора и сенатора США. Но ни один из них ты не получишь. Сенатора ты не получишь и за миллион долларов. Но я не говорю, что ты не получишь вице-губернатора, однако мы не можем… я сказал «мы», но имел в виду «они»… Они не станут тебе обещать того, чего не могут выполнить.
Джо задумался.
— Я сделаю вот что: я увеличу сумму в пять раз по сравнению с той, что дал. Попросту говоря, поднимусь до ста тысяч, но с тем условием, что это будет моим вкладом в предвыборную кампанию, когда меня выдвинут в кандидаты. Иными словами, сто тысяч до первичных выборов, а после этого ни цента. Если мои друзья захотят вложить деньги — пожалуйста, но я не дам больше ничего. Если меня не выдвинут в кандидаты, я в течение следующих двадцати лет взносы платить не буду.