Время демографических перемен. Избранные статьи

Вишневский Анатолий Григорьевич

Малютка всегда радовался маминым беременностям, ему давно хотелось иметь братика или сестричку, однако его надежды никогда не оправдывались, потому что его мама, подобно всем нелегальным иммигранткам, чуть родив ребенка, сразу от него отказывалась, умножая и без того немалое число социальных сирот в нашем городе, так что ни братика, ни сестрички Малютке не доставалось. Мама души не чаяла в своем Малютке, другие дети были ей нужны только для беременности. И Малютка любил свою маму и со страхом думал, что и он бы мог оказаться социальным сиротой, а там, глядишь, и попасть в лапы каких-нибудь американских усыновителей, которые уморили бы его своим попкорном. Бедное дитя!

Малютка любил

и своего папу, несмотря на его частые деловые отсутствия. Особенно он обожал по праздникам, когда папа был дома, резать вместе с ним баранов во дворе их многоэтажного дома. Правда, это, кажется, нравилось не всем их соседям, но папа считал, что никто не должен отказываться от своих обычаев и традиционных ценностей, а их обычаи и традиционные ценности как раз и заключались в том, чтобы прилюдно резать баранов.

Как видим, у нелегального Малютки было счастливое детство, хотя оно и омрачалось иногда разными тревогами, от которых не избавлен никто в нашей земной юдоли. Об этих тревогах он и размышлял сейчас, насколько позволяли ему свойственные его возрасту небольшие мозги.

Он размышлял, например, о том, что два незнакомых ему дяденьки, видимо, так же, как и он, думавших государственную думу, предложили ограничить прием иммигрантских малюток в детские сады. Дело в том, что в этих садах не хватает места даже для детей налогоплательщиков, представляете! Всегда хватало, а теперь не стало хватать! Никто не мог понять, почему, а дяденьки объяснили, что все дело в наплыве мигрантов, из-за них нам не хватает больше 40 % мест в детских садах.

Вообще-то наш Малютка и не собирался в детский сад, потому что он хотел пойти по стопам своего папы, а в этом саду его могли не научить грамотному наркотрафику и отучить резать баранов. В гробу он видел такой детский сад! А все равно было обидно, и мучила нелепая, даже, можно сказать, либеральная мысль: нет ли в предложениях дяденек нарушения прав человека? Ведь дети – тоже человеки, хотя и маленькие.

А то еще предложили – тоже один незнакомый дяденька, и даже, кажется, не один – депортировать на родину нелегальных беременных женщин. Потому что они позанимали все наши родильные места, к тому же из-за них у нас появилось социальное сиротство, раньше мы даже и не знали, что это такое! Конечно, Малютка понимал, что его мамы все эти депортации не коснутся, у нее столько знакомых в полиции еще с тех пор, когда она (полиция, а не мама, конечно) была милицией, ее (маму, а не милицию) никто не тронет, папа, слава Богу, достаточно зарабатывает. А все равно негуманно. Где же уважение к зарождающейся новой жизни?

Но ведь были не только неприятные новости. Как слышал на днях Малютка, одна тетенька в Совете Федерации сказала, что Россия занимает второе место по числу иммигрантов после Соединенных Штатов и что этим можно гордиться. Такие добрые слова наполнили гордостью и сердце Малютки, он чувствовал и свою заслугу в этом почти приближении к первому месту, тем более что по другим показателям мы пока отстоим от него гораздо дальше.

Ему было очень радостно услышать от мамы, которая всегда читала ему перед сном свежие газеты, что за последний год в нашу страну въехало 16 миллионов мигрантов. И в то же время любознательного ребенка мучил вопрос, сколько их выехало из страны за то же время. Может, больше, чем въехало, и наше второе место под угрозой? Но об этом не было написано в газете, видимо, за ненадобностью.

Все эти большие мысли блуждали в маленьких мозгах Малютки, но не занимали их полностью. Оставшаяся их часть была заполнена сиюминутными заботами.

Малютка давно уже готовился к новогодней встрече с Дедом Морозом и его подарками, но, с помощью мамы внимательно следя за газетами, опасался, что

уже знакомые нам дяденьки вот-вот предложат (у них это называлось «внести законопроект») ограничить выдачу подарков только легальными малютками, потому что подарков, как и детских садов, на всех не хватает. И вот, зная, что Деды Морозы обычно разносят свои подарки по ночам, а дяденьки вносят свои законопроекты днем, наш Малютка решил работать на упреждение. Стараясь не разбудить беременную маму, он выбрался из дому ни свет ни заря и теперь грустно брел по холодной заснеженной улице нашего города в отчаянной надежде все-таки повстречать доброго старика, пока недобрые дяденьки еще спали и не внесли свой гуманный законопроект. Он раздобудет свой подарок, а потом вносите, пожалуйста, сколько хотите – закон обратной силы не имеет!

Часть вторая

Бедный доверчивый Малютка, он не знал, что у Деда Мороза были свои проб лемы, и одно время он даже не был уверен, что сможет порадовать деток нашего города заботливо приготовленными для них подарками.

Неизвестно почему, Деду Морозу обязательно надо было разносить свои подарки не просто по ночам, а еще и вместе со Снегурочкой. Конечно, властям нашего города это показалось подозрительным. «Далеко не молодой мужчина разъезжает повсюду в обществе маленькой девочки. Да это просто набоковщина какая-то!» – сказали наши начитанные власти с возмущением.

Почему же они прежде так не говорили? Были менее начитанными? Ничего подобного, по начитанности наш город всегда был самым первым в мире. Просто прежде в нашем городе было очень много разных других проблем, до Деда Мороза и Снегурочки у городских властей как-то руки не доходили. А теперь никаких проблем не осталось, и руки дошли. Весь последний, совершенно беспроблемный для нашего города год его власти провели в самоотверженной борьбе за оздоровление подзапущенной нравственности горожан, особенно же за то, чтобы оградить городских малюток от разных присущих взрослым пороков.

И на тебе: этот Дед Мороз со своей Снегурочкой!

Конечно, если бы не Новый год на носу, тем более Олимпиада, власти тряхнули бы этого Деда как следует. Но не могут же они оставить деток без новогодних подарков. Решили ограничиться только заменой Снегурочки.

Деда вызвали на беседу, говорили с ним очень уважительно. Слово «педофилия» даже не было произнесено, только намеками. А так все было lege artis… Или комильфо? Мы точно не знаем, но все было прилично. «Вам, заслуженному Деду Морозу, мы, конечно, доверяем, но Снегурочка – ведь она еще совсем ребенок. Сможет ли она вести воспитательную работу с детьми в нужном направлении, прививать им патриотизм, традиционные семейные ценности? Мы понимаем, что кто-то должен вам помогать, но она для этого не подходит. Мы могли бы предложить подходящую замену вашей Снегурочке, лучше всего – какого-нибудь депутата… – власти вспомнили об осторожности и поперхнулись, – извините, депутатшу. У нас есть одна на примете. Она не очень молода, но зато безумно целомудренна…»

Дед Мороз сначала сопротивлялся. Дескать, понятное дело, каждая депутатша думает, что она – Снегурочка. И я, конечно, не против, пусть думает. Только дети – такие проницательные, сразу видят, где депутатша, а где – Снегурочка. Хорошую Снегурочку надо очень долго готовить, это – редкая профессия.

Но и ему, конечно, доводы приводили убедительные. Это у вас, говорят, устарелое советское представление о депутатшах прямо от станка. У нас теперь совсем другие депутатши, есть такие, что и Кристиану Диору не снились. А ваша Снегурочка, конечно, очень мила, но нас смущает разница в возрасте, вы нас понимаете? Мы должны заботиться о нравственности нашего населения, особенно детского.