Время гнева
Шрифт:
«Мы ждем»
«Первая Искра, она мне нужна»
«Идем, идем же с нами»
Ллойву почувствовал, что покидает собственное тело, и его уносит куда-то по спирали в глубины, где навстречу уже протянул тонкие нити Окто. Рядом мелькали лица и проносились события. Но это страций скорее чувствовал, чем видел, словно открылось внутреннее око. Всё, что он знал об Окто сейчас казалось детскими сказками. Вот он, настоящий: целый мир внутри, живущий одновременно и в прошлом и в будущем по своим неписанным законам.
«Твоя Искра, она славная, она нам нравится.»
«Первая Искра»
«Идём, идём, мы покажем тебе», — водоворот событий закружил его. Он ощутил всем телом, словно проник в каждую песчинку, как запустили Темный предел — шахту, где добывают латаровую руду. Бурильные установки заработали, вгрызаясь в его собственное тело. Как зародился в глуби крошечный проблеск сознания, что прорастет потом в Тёмного Окто. Как поднялся над городом Инститос. Проник в каждый дом через энергетические дуги. Он все видел, все слышал и обонял. Голова кружилась. Только не упасть, не потерять, не остановиться…
«Дальше, глубже». И его снова понесло в водовороте лиц. Грустные, серьезные, унылые, веселые, сильные и слабые, умные и не очень. Каждый из иллоев вносил свой вклад в сознание Окто, собирал его по крупице. Первый вейман поднялся в небо. Полеты были обычным делом, пока Окто не угас. Энергии — в избытке. Каждая улица освещалась фонарями. Астрологи настраивают солнце и расставляют звезды. Каждый месяц положение звезд должно меняться, ровно, как на поверхности.
«Дальше, дальше»
Ллойву чувствовал, что слабеет, но отступить нельзя. Надо дойти до конца. Дженве не даст ему сдастся. Первые дома, широкие еще проспекты, чинные Жертвенные в родовых цветах. Первый бал. Первый Совет.
«Вот она, вот она» — Сагарино Изольтар Лима Оластери. Высокий, статный Жертвенный в алом одеянии.
«Первая Искра, Первая Искра»
«Мы сотрем все упоминания…» — вещал Оластери. — «Пусть наши потомки забудут этот грязный мир. Мы создали новый»
«Зачем, зачем? Это глупо! Откуда подняли остров? Нужны координаты!» — крикнул Ллойву, подумал, что крикнул. И Оластери вытянул шею, выглядывая, кто задал вопрос на закрытом Совете.
«Не нужно! Ни к чему возвращаться к этим варварам»
«Прошу!» — он так слаб, ему не хватает воздуха. Отец прав, зря он посчитал, что сможет исправить хоть что-то. «Координаты!» Оластери снова не ответил, и тогда Ллойву, собравшись с силами, решительно ринулся на удачу прямо внутрь памяти Сагарино Оластери, снимая воспоминания слой за слоем. Сознание медленно гасло, не выдерживая напряжения.
«Твоя Искра такая вкусная. Такая сильная» — Окто выпивал силы, взимая плату за каждый неосторожный шаг. «Она гаснет…» — Огромные горы. Океан. Остров.
«Мы поднимем остров, вознесём его как прародители наши вознесли светило и звёзды»
«Это возможно?» Почти невозможно.
Аст’Эллот омывался северным морем.
«Мы забудем этот варварский мир». Полуостров, это был полуостров на южной стороне северного материка…Тангора… Теперь там глубокая бухта… Огромная бухта. Ллойву смотрел на возвышающиеся в дали снежные шапки северных гор глазами юного Сагарино Оластери. Он точно знал, как называется земля, и помнил, где находился Аст’Эллот до того, как тонкая грань отсекла остров от варварского мира люди, сместила его относительно материка в доли мгновенья в пространстве и времени. Сколь горды и преисполнены важности илои, потомки последних богов. «Кто хочет, может идти с нами». Они забрали с собой всё, что посчитали нужным. «Нам не нужно грязное соседство…» Тангора… тонкая нить памяти окрепла. Теперь не потерять, осторожно следуя за ней помочь ткани пространства срастись, заживить раны.
«Услышь меня, Джев… возьми её в руки, заверши начатое…»
«Ты зашел далеко… Обратный путь слишком долог для тебя… Ты устал… Останься… Мы ждем… Иди к нам…»
«Я узнал, где находится Исток… Помоги нам»
«Ты мог бы вести за собой… Но…Тебе не вернуться… Твоя Искра гаснет… Славная Искра, сильная Искра»
И Ллойву почувствовал, что растворяется в массовом сознании. Чужие воспоминания и желания затопили его, заглушая свои.
«Ты станешь Последней Искрой…»
— Ллойву… — донеслось издалека.
«Это мое имя. Имя славного прадеда…»
«Его нет… Никого больше нет… Есть мы… Иди к нам, напои нас, раствори нас…»
Его окружили лица, часть были знакомы. Одно особо дорого. Иливелли Лир. Матушка.
«Останься с нами… Здесь тебе будет лучше… ты же хочешь покоя… Ты устал…» — Воспоминания наслаивались одно на другое, вот она качает колыбель с младенцем, улыбаясь ведёт Мильен на первый в её жизни бал, и сразу, как пощёчина, решение Совета о Слиянии. Выбрали её. Почему? Такого не должно было случиться!
«Прости, милый. Это наше предназначение». Предназначение… «Смирись…»
«Иди к нам, к нам…»
— Я понял тебя. Я вижу это место… — глухо донеслось до него.
«Это Дженве…Я не завершил начатого…». — С усилием, оторвавшись от родного лица, Ллойву потянулся назад. Крупицы мглы просочились в память, воскрешая картины из детства. «Моё» Черный зёв Тёмного предела и тонкие нити-руки ждущего на глубине чудовища. Он здесь! Он рядом, он жаждет пищи. Не уйти… Нити-руки тянуться к эфирному телу.
«Твоя Искра теперь наша»
«Наша», «Наша», «Наша». — И сотни эфемерных рук вцепились в него, оттаскивая назад.
«Я не могу… Прости, Джев, мне не хватает сил…» и вдруг появилось второе дыхание, вперёд, вперёд. Есть дело, которое он не закончил.
«Наша…» — Окто одолевал. В последней попытке вырваться Ллойву потратил остатки сил. Прилива энергии хватило лишь на вдох. «Это Дженве, он делится со мной своей Искрой…»
«Иди к нам, иди к нам… веди к нам…». Это чудовище затянет и Дженве. Нельзя этого допустить, на него последняя надежда.