Время крови
Шрифт:
– Люди озлобливаются на удары, наносимые ею. – Маша пожала плечами, не зная, что надо ответить Ивану.
– Мы заслуживаем хороших взбучек за наши вольности. За то нас и колотит судьба.
Маше стало жарко, она распахнула полушубок, подставляя грудь, закрытую лёгкой рубашкой, весеннему ветру. Иван бросил на неё косой взгляд и улыбнулся.
– Что вас смешит? – не поняла девушка.
– Я вижу, что вы смущаетесь. Вам угодно вести себя более раскованно, но вы не можете позволить себе этого. Я заметил это ещё в тот раз, когда рассказывал вам про мягких людей.
– Мне нечего смущаться, –
– Я не хотел вас обидеть, – засмеялся следопыт. – Не гневайтесь на мою прямоту. Просто я не научился играть словами… Я вырос среди разных людей. Русские говорили мне одно, Чукчи – другое. Я воспитывался между двух огней, но оба огня давали мне свет. Я обучился грамоте в стране, где это совсем не нужно, но через это я понял, что есть знания и умения разного сорта. Я многое слышал про тот мир, куда никогда не попаду, и мне кажется, что я хорошо знаю тот мир.
– Тот? – уточнила Маша. – Вы говорите, как Григорий.
– Он мой близкий друг, сударыня. Я многое узнал от него. Я понял, что тот мир богат и красив, но я не желаю войти в него, даже в качестве гостя.
– Там много интересного и хорошего…
– Я верю вам, и всё же я не желаю туда… Я живу здесь, и только здесь. Меня это устраивает вполне. Я даже не хочу жить среди береговых Чукоч, ибо там иные привычки… Я живу здесь… Я доволен, у меня есть Ворон…
– Вы и впрямь считаете его отцом? – перебила его Маша.
– Да. Он воспитал меня. Он научил меня видеть жизнь. Никто из русских людей не рассказал мне того, что рассказал Ворон. Капитан Никитин, допустим, никогда не говорил о том, что в его сабле есть своя жизнь или в пистолете… А как можно жить, не зная таких простых вещей?
– Жизнь в сабле? – не поняла Маша. – О чём вы?
– О том, что в каждом предмете есть жизнь. Вся природа наделена жизнью. Нет вокруг нас ничего такого, что было бы мертво. Но большинство людей не умеет видеть жизнь во всём, даже здешние туземцы не все понимают это. Не все умеют видеть, как двигаются предметы, не обладающие – с нашей точки зрения – жизнью. Чукчи говорят про каждый предмет, что он имеет хозяина, но чаще говорят, что предмет имеет голос. Это означает, что предметы живут и действуют посредством заложенных в них качеств.
– Я не понимаю.
– Ну вот возьмите, к примеру, камень. Он срывается с места, катится с грохотом с горы и попадает в человека, которому он хочет навредить.
– Поэтому Чукчи считают, что камень наделён жизнью?
– Да. Он наделён возможностью двигаться. Но двигается он не по собственному желанию, а по воле хозяина. А над хозяином стоит Творец, который руководит всей природой. По воле Творца хозяин камня может убедить человека подобрать его и сделать своим амулетом, но человек думает, что он сам хочет сделать камень своим амулетом.
– И вы верите во всё это?
– Зачем мне верить в это, когда я знаю это. Я знаю, что всякая вещь имеет не только своего хозяина и голос, обладает не только своим духом, но и духом человека, который ею пользуется. Вы говорите о вере, но что есть вера? Слово-то какое странное, непонятное, неопределённое. Вы лишь хотите верить, но как же так? На чём стоять будет ваша вера, ежели не на знаниях, не на уверенности?
– Пожалуй, вы правы, нужна уверенность, а не вера. – Маша неопределённо развела руками. – Однако живые предметы – это уж слишком как-то…
– Есть одна история о том, как злой дух поймал маленького мальчика. Мальчик притворился мёртвым, пытаясь обмануть духа. Но дух не верил, что мальчик умер, и предусмотрительно поставил возле него свой ночной горшок. Он испражнился в этот горшок и велел испражнению караулить мальчика, а сам отправился спать. Как только мальчик зашевелился, сосуд сразу захрипел, закричал. Злой дух проснулся и подошёл посмотреть на пленника, но мальчик лежал неподвижно. Дух опять пошёл спать. Тогда мальчик быстро вскочил и наполнил горшок своими собственными испражнениями до краёв, тем самым заставив горшок служить себе… Сказка грубая, Марья Андреевна, но правдивая.
– Правдивая?
– Может, я не так выразился… Я хотел сказать, что история толковая, показательная…
– По мне, так она больше похожа на чудесную сказку, – улыбнулась Маша.
– А что не похоже на чудесную сказку, Марья Андреевна? Рождение и смерть, поди, чудеснее всякого вымысла – было что-то и вдруг этого уже и нет, или наоборот. Куда подевалось? Откуда взялось? Вы оглянитесь, всмотритесь в землю. На ней ничего нет сейчас, кроме весенней грязи. Но через пару-тройку дней повсюду появятся цветы. Откуда они вдруг? Они же не ногами, как мы, притопают. Вас не удивляет это? Это ли не чудо? Вот растут здесь ещё, к слову сказать, мухоморы… Вы их двумя пальцами раздавили б без труда, но вы не сможете раздавить камень. А вот мухоморы эти прорастают сквозь камни и дробят их на мелкие куски своими шапочками. Как же так? Как объяснить это чудо? Что за сила такая таится в них? Умеете ли вы растолковать это, Марья Андреевна?
– Вот вы, Иван, говорите постоянно о духах. Но откуда в вас такая уверенность? Разве вы видели духов? Хотя бы одного?
– Несколько раз, – спокойно ответил Копыто.
– Расскажите, каков он. – Маша иронично усмехнулась.
– Трудно сказать. – Следопыт задумался, будто припоминая что-то. – Иногда смотришь на него и видишь, что он маленький, как комар. Но он всё время растёт, пока смотришь на него, изменяется, раздувается, становится как человек. Смотришь дальше, а он уже на горе сидит, вот какой огромный, и ноги его в землю упираются. Затем глянешь, а он снова крохотный, не больше пальца. Нельзя сказать точно, какой он.
– Вы сами видели это? – спросила Маша. – Собственными глазами?
– Да.
– У меня нет причины не верить вам, но всё это слишком невероятно… И что, ко многим приходят духи?
– Ко всем. Но не каждый видит их.
– И ко мне приходят тоже, хоть я и не верю в них?
– Да, – убеждённо ответил Копыто, – духов не интересует, верите вы в них, Марья Андреевна, или не верите. Это как дождь. Он не спрашивает вашего желания, не требует вашей веры, он просто начинает лить на вас…
Некоторое время они шли и не разговаривали, затем девушка остановилась и взяла следопыта за локоть.