Время не ждет (сборник)
Шрифт:
Получается, обличил брат сестру, не хотел, а обличил. Сейчас та с ним не здоровается. Вот такая проблема.
Стал Дима литературу про даунов читать и делится:
– Ты знаешь, батюшка, а ведь они, оказывается, очень добрые. Я уже многое про них узнал. Люди пишут, что через общение с даунами сами начинают познавать мир любви.
Что это за явление такое? Не могу сказать. Помню, один рассказ из жизни, если не ошибаюсь, американских даунов. Говорят, у них дело с реабилитацией детей с синдромом Дауна вообще хорошо поставлено. И учить их стараются с обычными детьми в общеобразовательных школах, и спортом они занимаются. Одному не могут научить – не могут привить им дух соревновательности. Не хотят эти ребята двигаться к цели по головам других людей. Мы, нормальные, это можем, а они нет.
Придумал там кто-то устроить среди даунов спортивные соревнования. Собрали человек десять и разъясняют им:
– Вы должны бежать по дорожкам стадиона и стараться прибежать к финишу как можно быстрее. Тот, кто прибежит первым, тот и герой, тот и молодец и в награду получит «большую шоколадку».
Побежали даунята друг за дружкой, а один возьми да и упади. Хорошо так упал, разбил коленку и заплакал. Тем остальным бы радоваться, одним конкурентом меньше. А следовательно, и «шоколада» больше. Так нет же, что значит неразумные они существа. Остановились, повернулись остальные девять и пошли назад к упавшему. Подняли его на руки и понесли к финишу все вместе, вот такие они, «дурочки».
Да, тяжело тебе придется, Дима. Не столько с твоим племянником, сколько с самыми тебе близкими разумными людьми. А возьмешь мальчика в семью, сестру потеряешь окончательно.
Ладно, все это лирика, мне же нужно узнать, что такое этот самый «фэн-шуй», чем это увлеклись наши разумные братья по специнтернату? Полез в интернет, читаю:
«Фэн-шуй – настоящая магия, которую может создать каждый из нас и улучшить свою жизнь, всего лишь грамотно расставив предметы обстановки в доме или квартире согласно законам фэн-шуй».
Символы и талисманы фэн-шуй подскажут, как призвать на помощь добрые магические силы, которые помогут решить все ваши проблемы».
Читаю и думаю: какая, однако, замечательная панацея, эта «наука-магия», и сколько всяких полезных приспособлений к тому, чтобы разбогатеть. Действительно, ну зачем мне быть бедным и больным? Всего делов-то: расставил в доме мебель в соответствии с инструкцией и приманивай денежки многочисленными амулетами. Особенно мне приглянулись амулеты в виде жаб. Если правильно ими обложиться, то и удача к тебе сама прискачет, и копеечка к копеечке потечет. И не нужно голову ломать, как заработать. Купил «жабу в фонтане», пристроил ее в нужном месте, и порядок.
Наверное, хуже не будет, если эту жабу время от времени по спинке поглаживать и просить о взаимопонимании. Да и на самом деле, что ей, жалко, что ли, хорошему человеку деньжат подкинуть?
Если бы люди знали, как, оказывается, легко стать счастливым. Понятно, что по-настоящему к счастью могут идти только люди разумные, болящим деньги-то не нужны. Вот они пусть в церковь и ходят, потому что на большее все равно не способны.
Была и у нас в храме одна такая болящая девушка, звали ее Марина. Умственно отсталая. По природе ей исполнилось где-то года двадцать два, а по факту ну от силы лет восемь. Жили они вдвоем с мамой, отец уже умер. Мама уходила работать бухгалтером, а Марина оставалась дома. Девочка научилась зажигать газовую плиту и разогревать себе обед.
Любила она в храм ходить, благо что рядом. Храм городской, служили мы тогда почти каждый день, вот и бывала девушка у нас чуть ли не на каждой службе. Кстати, она исповедовалась и знала, что такое хорошо и что такое плохо. Разбирала свои поступки, давая им соответствующую нравственную оценку.
Мне показалось, что мы с Мариной даже подружились. Она старалась чем-нибудь незамысловатым выразить мне свое внимание, а я, в свою очередь, неизменно сохранял для нее после службы просфорку. Девушка-ребенок… Как сейчас, она стоит у меня перед глазами в своем розовом в цветочек легком летнем платьице.
Однажды девочка решила разогреть себе пищу. Она должна была открыть газ и поднести к конфорке зажженную спичку. Газ-то она открыла, да спички куда-то подевались. Любой разумный человек газ бы в таком случае выключил и спички бы поискал, но Мариночка не сообразила и газ не выключила, а когда нашла и чиркнула по коробку, произошел взрыв. Девушка обгорела, особенно пострадала область груди, от шеи до живота.
Я пришел навестить свою подружку в нашу городскую больничку. Мариночка лежала наполовину обнаженной, а над грудью у нее был натянут марлевый полог от мух.
Веселый врач со здоровым цинизмом на мой вопрос о положении ее дел ответил:
– Батюшка, я думаю, это уже твой клиент.
– Почему обязательно мой клиент? У нас что, не существует ожоговых центров? Почему бы ее не отвезти в область?
– Да ты что?! Нормальным людям лекарств не хватает, а ты глупенькую предлагаешь лечить? – И, видя, что я расстроился, добавил: – Бать, не заморачивайся, ну что ты на самом деле? Ей ведь действительно лучше умереть. Кому она такая нужна, да еще с ожогами?
Через какое-то время девушку выписали домой. Грудь у нее покрылась буграми и рубцами, напоминающими лунные кратеры, но только темно-малинового цвета. Требовалась пересадка кожи, но кому охота с дурочкой возиться, не умерла в больнице – и то славно. Больше я не видел, чтобы она вставала и ходила, хотя бы по дому.
Потом меня перевели в другой храм, но я продолжать навещать Марину и ее маму. Девочка радовалась моим приходам. Когда я усаживался с ней рядом, она неизменно брала мою руку, что-то чертила у меня пальчиком на ладони и улыбалась.
Постепенно ее положение стало ухудшаться. Я не очень-то понимаю, что там произошло в медицинском отношении. Но теперь, для того чтобы девушку спасти, из-за ожогов кожи и мышц, которые в свое время не стали лечить, нужно было взрезать грудину и расставлять саму грудную клетку. Врачи осмотрели Марину и пришли к выводу, что больная вряд ли перенесет такую тяжелую операцию. Интенсивное лечение, ожоговый шок, все это, мол, сказалось на сердце, скорее всего, девушка скончается прямо на операционном столе. Матери сказали: