Время новых листьев
Шрифт:
В Голде было и много птиц. Весной было слышно жаворонков, а летом десятки ибисов искали на полях насекомых. Ибисы находили себе пару зимой и гнездились на деревьях неподалеку. Юные ибисы покидали гнездо следующей осенью, и хоть их крики не считались красивыми, стая светло-розовых ибисов в воздухе была величавой. Из других птиц тут пролетали ласточки, соловьи, голуби, воробьи, вороны и другие.
И хоть это была не птица, мы порой замечали миноширо. Казалось, они порой терялись, пока искали мелких зверьков, выбирались из леса на тропы у рисовых полей. Миноширо удобряли почву и ели вредных насекомых, так что их уважали
А еще почитались белые змеи и полосатые, на них охотились миноширо. Народ сочинял про это много историй, но я не знала, как они сочетались с реальностью.
Когда ученики переходили в старшие классы, они отправлялись в походы, чтобы увидеть западный город Дубовая роща, песчаные дюны пляжа Хасаки южнее Белого песка и верхнюю часть реки Тоно, где круглый год цвели цветы. У воды встречались песчанки и цапли, пролетали иногда журавли в красных коронах. Было весело искать гнезда камышовки среди тростника по бокам реки, а гнезда тростянок на вершине гор среди серебристой травы. Фальшивые яйца тростянок хорошо походили для розыгрышей.
Но, сколько бы зверей мы не видели, в Священном барьере была не совсем дикая природа, а скорее небольшой сад. В прошлом мы держали зверей в зоопарках, и такие же звери водились на воле. Но теперь там были мутанты, ставшие такими из-за нашей проклятой силы — фальшивые слоны, ложные львы, псевдо-жирафы — зато, если кто-то из них сбежит, они не навредили бы посетителям.
Окружающая среда в барьере была изменена, чтобы быть безопасной для людей. Это стало заметнее позже, но до этого я и не задумывалась, почему мы можем бегать среди зарослей и не попасться ядовитой змее или насекомым. Внутри барьера и не было ядовитых змей, только безобидные, типа полозов, восточных динодонов, ужей-рыболовов.
А еще разные кипарисы, растущие в лесу, выделяли много гадко пахнущей субстанции, которая убивала плесень, клещей и прочих паразитов.
Говоря о детстве, я должна упомянуть ежегодные праздники и ритуалы. Обычаи передавались от поколения поколению, и эти события задавали ритм нашим жизням.
Сразу вспоминаются весенний ритуал, прогоняющий злых духов, фестиваль молитвы для хорошего урожая и фестиваль, отгоняющий болезни. Летом проводится Летний фестиваль (фестиваль монстров), Огненный фестиваль и Фестиваль фонарей. Осенью была церемония подношения только собранного риса богам. А зимой были Снежный фестиваль и Новый год.
Но один отложился в памяти сильнее всего. Ритуал, прогоняющий злых духов.
Его можно было назвать Фестивалем изгнания демонов, но я не знала, было ли название правдивым. Это был один из самых старых наших фестивалей с историей в почти две тысячи лет.
Утром того дня дети собирались на площади. Мы носили «маски чистоты» из влажной глины, покрытой мелом, и играли роль шинши в ритуале.
Я с детства боялась церемонии из-за двух ужасающих масок, что использовались там.
Две маски представляли бесов и демонов кармы. Бес жутко улыбался. После того, как запрет на информацию о церемониях убрали, я пыталась отыскать ее историю, но информация была не ясна. Я узнала, что маска смутно напоминала маску змея из древних пьес Но. Это была последняя из трех стадий становления демоном: уподобление зверю — ханнья — змей.
А маска демона кармы была страхом и болью, хоть черты были искажены и порой не выглядели как человеческие.
Ритуал, что был главной частью фестиваля, проходил как-то так: белый песок рассыпали на площади, где на восточной и западной стороне горели костры, а двадцать или тридцать шинши шагали вокруг огня и скандировали:
— Демоны, прочь. Демоны, прочь, — в особом ритме.
А потом появлялся экзорцист в традиционном костюме с большим копьем в руках. Но все всегда сначала замечали его золотую маску с четырьмя глазами.
Экзорцист скандировал вместе с шинши, обходил костры и сеял бобы во все стороны, чтобы отогнать беды и неудачи. Он бросал их и в зрителей, и люди подставляли ладони, чтобы поймать их.
Отсюда начиналась страшная часть. Экзорцист поворачивался к шинши и без предупреждения бросал оставшиеся бобы в них.
— Нечисть среди нас! — кричал он, и шинши повторяли за ним. По его сигналу два шинши снимали маски чистоты и оказывали бесом и демоном кармы.
Как у шинши, у меня эта сцена вызывала страх. Как-то раз шинши рядом со мной стал бесом, и остальные шинши побежали от него в ужасе, как тараканы, убежденные, что видят настоящих демонов.
— Прогнать нечисть! — кричал экзорцист, взмахивая копьем в сторону двух демонов. Они изображали сопротивление, но когда кричать это начинали все, они убегали, и ритуал заканчивался.
Я все еще помню лицо Сатору, когда он снял маску, дрожа.
— Ты бледный как призрак, — сказала я, бесцветные губы Сатору дрожали.
— И что? Ты тоже.
Мы видели в глазах друг друга свои скрытые страхи.
Глаза Сатору открылись шире, он кивнул на что-то за моей спиной. Я обернулась и увидела, что экзорцист возвращается к площади, расстегивая маску.
Экзорцист должен был обладать самой мощной проклятой силой из всех нас. И, насколько я знаю, Шисей Кабураги не давал никому отобрать у него этот статус.
Шисей Кабураги ощутил наши взгляды и слабо улыбнулся. Странно, но под маской экзорциста у него оказалась другая, закрывающая половину лица. Говорили, что никто никогда не видел его лицо. Его нос и рот выглядели простыми, но темная маска скрывала его глаза и придавала ему грозный вид.
— Было страшно? — спросил он низким звучным голосом. Сатору кивнул с потрясенным видом. Шисей Кабураги посмотрел на меня, взгляд задержался надолго. — А тебя многое интересует, да?
Я напряглась, не зная, как ответить.
— Повезет вам или нет? — Шисей Кабураги ушел с тенью улыбки на лице.
Мы какое-то время стояли та как в трансе. А потом Сатору вздохнул и пробормотал:
— Думаю, если он сосредоточится, сможет разбить пополам землю…
Я не верила бреду Сатору, но его слова надолго остались в памяти.
Счастливые времена не длились долго.
Мое детство не было исключением, вот только тогда я переживала, что счастье затянулось.
Как я и упоминала, школу Гармонии все заканчивали в разное время. Первым из нашего класса ушел Шун. У него были лучшие оценки, мудрость и мужество взрослого. Однажды он просто пропал из нашего класса. Наш руководитель Самада горло сообщил всему классу про его выпуск.