Время падать, время летать
Шрифт:
— Я справлюсь, — твердо сказала она.
— Давай проверим, — улыбнулась Ильгре.
Следом за ней Блейз шла по узким коридорам, которым, казалось, не было конца, вдоль стен с канделябрами с зажженными свечами. В конце концов они уткнулись в тупик — в смутно знакомую ей каменную дверь с углублением в виде человеческой ладони. Блейз попыталась вспомнить, где она могла видеть подобное, но, как ни старалась, так и не смогла.
Ильгре вложила ладонь в углубление. Невидимый механизм заставил дверь задрожать и опуститься вниз, в незаметную прежде нишу.
Первое, что увидела Блейз — огромную клетку. Второе —
Оторопев от неожиданности, Блейз смотрела на этот странный гибрид кошачьего и змеиного.
— Эта львица станет твоей соседкой по клетке на ближайшие несколько дней.
— Вы называете ее львицей? — хмыкнула Блейз. Не иначе, это название придумал тот, кто был не понаслышке знаком с фауной Альграссы.
И только потом до нее дошел смысл брошенной Ильгре фразы.
— Стоп. Соседкой?!
Старшая жрица беззлобно рассмеялась. Подошла к ней с деревянной шкатулкой, взятой с одной из полок. Вынула стальную палочку, прошептала что-то, и она раскалилась.
— Будет больно, — предупредила Ильгре, макая палочку в пиалу с серебряной краской из той же шкатулки. А затем прикоснулась сталью к коже Блейз.
Она закусила губу, но стону вырваться не позволила. Несколько долгих минут была только боль. Потом все ушло, оставив на память странный рисунок на предплечье.
— Я не обещала, что овладеть подобной способностью будет просто, — заметила Ильгре. Провела рукой по прутьям клетки. Кольцо на пальце рождало странный звук — создавалось впечатление, что Ильгре играет на диковинном инструменте. Львица села на задние лапы, обернув вокруг них змеиный хвост. Она не отрывала от гостий настороженного взгляда, но рычать не спешила.
— Все время, проведенное в клетке, ты будешь учиться думать, как она, дышать, как она, и видеть мир ее глазами. Метка, наложенная на львицу, не позволит ей на тебя напасть. Она будет приглядываться к тебе, воспринимая тебя своим придатком. Но со временем чары ослабеют… и тогда только от тебя зависит, сумеешь ли ты ее подчинить. Одной метки на твоем плече, которая позволит тебе буквально залезть в голову львице, недостаточно — нужна железная воля. Выдержка. Бесстрашие. Если все это у тебя есть… ты ее приручишь. Если нет… Твоя смерть нам не нужна. Жрицы, которые будут наблюдать за тобой постоянно, просто заставят львицу замереть на месте, а тебя выведут из клетки. И все. Второго шанса не будет.
— Я поняла, — напряженно отозвалась Блейз, глядя на усмиренного хищника. — Что произойдет, если я приручу львицу?
— Слияние сознаний. Та сила, что есть в ней, станет твоей силой. Она ловкая, невероятно быстрая и стремительная. Услышать и увидеть ее в привычной для нее среде почти невозможно — до тех самых пор, пока она, возникнув из ниоткуда, не опрокинет тебя на землю и не склонится над тобой, чтобы перекусить шею.
— И с этой милахой мне предстоит провести несколько дней взаперти? — покачала головой Блейз.
Жрица понимающе улыбнулась.
— Я обещаю, что тебе ничего не грозит. Кроме, разве что, разочарования — если твоя воля не пройдет проверку более сильным сознанием.
— Неважно, грозит или нет. Терять мне уже нечего.
Блейз подошла к своей будущей стальной тюрьме вплотную — чтобы заглянуть в золотистые глаза львицы. Постояв так несколько мгновений, обернулась к Ильгре.
— Я готова. Открывайте клетку.
Глава пятнадцатая
Насколько мне известно, Алексии Атрейс не удалось побывать в Ястагаре. Правда, ликовать из-за того, что в освоении Бездны мне удалось в какой-то мере переплюнуть потомка, что-то не хотелось.
Грубые мужланы — все как один с длинными волосами — почти за шкирку тащили нас по улицам города, чтобы в конце концов привести к внушительному каменному сооружению из трех этажей. Сложенный из камней, небрежно подогнанных друг другу, с выбитыми кое-где окнами, он производил странное впечатление. Впрочем, внутри оказалось ничуть не лучше. В обители Короля Крови не было ничего, мало-мальски намекающего на то, что понятие уюта было ему знакомо.
Ни картин. Ни ковров. Ни штор, прикрывающих торчащие из рам осколки стекол. Голые стены, грубые деревянные столы и стулья. Не знаю, защищало ли это место магия, или просто подопечные Короля Крови были настолько бесстрашны или безрассудны, но складывалось ощущение, что проникнуть во дворец проще простого. Хотя, вспоминая последние слова Ильгре перед прощанием и напряженность в ее взгляде, я подумала: быть может, сама репутация Короля Крови его защищала? Вспомнилось и другое: короткий рассказ жрицы о деревне, всех жителей которой вырезали… Кровавые.
Господи, во что мы вляпались?
Хелена была бледной до синевы, Джоэл, понимая, что в нашей компании он единственный мужчина, старался держать лицо. Но его выдавал взгляд — наверняка отражение моего собственного: взгляд кролика перед мордой удава.
Дергая за веревки, привязанные к нашим запястьям, нас втащили в зал. Все то же тоскливое запустение. Скудный интерьер разбавляли разве что два трона в конце зала, к которым нас и подвели. На первом — несомненно, сам Король Крови. Лет сорок, резкие черты лица, нижняя часть которого скрыта густой темной порослью. Тело крепкое: видно, что он сам охотно участвует в битвах, не полагаясь целиком на своих верных псов. В отличие от той, что сидела от него по левую руку, одет он был просто — в кожаные брюки и куртку, но голову венчал серебряный обруч. На втором троне — или дочь, или очень молодая жена. В ушах — тяжелые серьги, белые волосы собраны в высокую прическу, в которой виднеется что-то вроде крохотной диадемы. И платье… если бы в Бездне был свой Дом моды, роскошное слияние кружев и красного атласа, стекающее с трона на пол, она могла взять только оттуда. В этом странном аскетичном месте наряд незнакомки смотрелся аляповато и инородно. Но ее, кажется, все устраивало.
Я вглядывалась в их лица. Отмечала малейшие детали — наверное, чтобы уберечь себя от безумия накатывающего волнами страха. Король деланно равнодушен, в движениях — какая-то развязность. Когда мы вошли, он сидел, подавшись вперед и положив локоть на колено. Его взгляд жесток. Та, что в алом платье — строга, сурова. Взгляд хищный, пронизывающий, вызывающий мурашки по коже.
Или я просто пыталась найти ответ на вопрос, могут ли они убить нас?
И ответила самой себе с обреченностью мухи, угодивший в паутину. Могут.