Время перемен
Шрифт:
Семья, владевшая маяком, оказалась не очень довольна тем, что, когда я делала свое первоначальное предложение, то запросила на десять процентов ниже от установленной цены, потому что даже при беглой оценке, одна земля стоила вдвое больше, чем предлагала я.
Но я считала, что они не должны получить даже намека на награду за то, что сделали. Никто из них не заботился о наследии своего отца, не проявлял к нему (или к отцу) ни малейшего уважения, не говоря уже о любви. Они просто оставили его гнить, будто оно ничего не значило, когда этот маяк обеспечивал
Я уяснила, через прекрасный и безобразный опыт своей жизни, как важно уважать того, в ком течет твоя кровь, и делать это, несмотря ни на что.
Неважно, какие глупости они совершали, с какими вредными людьми проводили время, какие радикальные решения принимали.
Мы сошлись на пяти процентах ниже запрашиваемой цены, и через четыре дня я должна подписать бумаги.
Тогда все будет сделано.
Назад пути нет.
Несмотря ни на что, я не собиралась возвращаться.
В одной руке я держала бокал, медленно потягивая вино, другой собирала бумаги на дом и запихивала их в папку (за исключением акта о проверке, который представлял собой отдельную папку мрачной информации).
Я встала, положила обе папки на комод и вернулась к кровати, повернулась к тумбочке и поставила бокал, чтобы взять нож для сыра (любезно предоставленный гостиницей) и нарезать необыкновенный камамбер (не предоставленный гостиницей, что сделало нож еще одним добрым жестом), и намазать его на ломоть свежего французского хлеба (все это тоже было куплено в «Wayfarer’S»).
Я сунула кусочек в рот и принялась жевать, едва удерживаясь от того, чтобы не закрыть глаза и должным образом насладиться восхитительным вкусом.
Все ингредиенты постепенно соединялись.
Мне очень понравился «Wayfarer’S».
Я была осмотрительна в том, чтобы оставаться незамеченной, поэтому постаралась не задерживаться надолго в городе, но, несмотря на это, влюбилась в Магдалену и не могла дождаться, когда проведу больше времени в магазинах, не говоря уже о ресторанах.
Я встречусь с подрядчиками, чтобы осмотреть здания, и очень скоро они вернутся с планами и предложениями, так что мне нужно будет принять решение и приступить к длительному процессу переезда.
Теперь необходимо подыскать дизайнера интерьера. В подобных вещах я безнадежна.
В чем я не безнадежна, так это в том, чтобы точно знать, что мне нравится. Я не из тех людей, кто колеблется в принятии решения.
Патрик всегда любил это во мне.
— С тобой так приятно ужинать, дорогая девочка, — говорил он те множество раз, что мы ужинали или обедали в ресторанах, после того, как я открывала меню, просматривала его и в течение минуты принимала решение.
Да, я точно знала, что мне нужно — обжаренный тунец или стейк Диана.
Так что я смогу сделать выбор среди разнообразия одеял и гобеленов, не тратя на это шесть недель.
Наброски складывались в единое целое. Основы уже были заложены.
Чего не скажешь о других вещах,
И словно вселенной захотелось напомнить мне об этом (будто бы я забывала), на ночном столике зазвонил сотовый.
Увидев, кто звонит, я не только схватила телефон, но и взяла бокал с вином, потому что решила, что оно мне понадобится.
Я взяла трубку и поднесла ее к уху.
— Привет, Пэт.
— Привет, милая. Как дела?
Для меня не было ничего удивительного в том, что старший сын Патрика в четырех словах мог выразить всю глубину своего беспокойства обо мне и в то же время рассказать, как ему хочется, чтобы я держалась подальше от Мэна, если бы он мог, то посадил бы меня в ракету и запустил на Луну.
Я не рассказывала Пэту о маяке.
И не расскажу, пока по-настоящему не стану его владелицей.
Это было подло и потому неправильно.
Но это Пэт. Его жена Кэти — моя лучшая подруга. И он был старшим сыном моего покойного мужа, и очень похож на отца и определенно похож на моего старшего брата.
Другими словами, если я позволю, он может на меня надавить.
— Все просто замечательно. Ты бывал в штате Мэн? — спросила я и тут же продолжила: — Здесь очень красиво. Совершенно потрясающе.
— Да. Мы с Кэти наблюдали за китами еще до рождения проказников.
Я это знала.
Кэти мне рассказывала.
А проказники, официально мои приемные внуки, Вераити и Декстер, вовсе не были проказниками.
Теперь одной исполнилось девятнадцать (почти двадцать), а второму — семнадцать. В настоящее время Вераити получала образование с полной стипендией в Йеле (что было близко, еще одна хорошая вещь в Мэне, потому что мы с Вераити были очень близки — ее отъезд в университет стал для меня почти таким же травматичным, как и для ее родителей), а Декстер подумывал о Гарварде, но только чтобы досадить старшей сестре.
Он тоже остановится на Йеле.
— Мне бы следовало отправиться в тур и понаблюдать за китами, — пробормотала я, думая, что это было бы потрясающе, но не только поэтому, но также и потому, что, если я это сделаю, очень, сомневаюсь, что столкнусь с одним конкретным мужчиной.
— Да, конечно, — ответил Пэт. — Слушай, а когда ты вернешься? Домом интересуются, и риэлтор не думает, что продажа заставит себя долго ждать. Ты понадобишься нам здесь.
Я почувствовала, как выпрямилась, переведя взгляд на камин, потому что это известие потрясло меня.
Домом площадью в пятнадцать тысяч квадратных футов, выставленным на продажу меньше месяца назад, заинтересовались?
Он был оценен в шесть с половиной миллионов долларов.
Как им можно заинтересоваться? Или, я бы сказала, так заинтересоваться, что это приведет к быстрой продаже?
— Кэди, милая? — мягко позвал Пэт.
— Я не... — Я прочистила горло и посмотрела на прелестный бело-голубой узор покрывала. — Я не думала, что все пойдет так быстро.
— Есть богатые люди, которым тоже нужны дома, Кэди, — осторожно поддразнила Пэт.