Время перемен

Куксон Кэтрин

— Нет, Бриджи, нет, не сейчас.

— У тебя муж и трое детей. А у него помимо ребенка, жена, перед которой у него есть определенные обязательства.

— Мы знаем об этом и будем выполнять наши обязательства, но расстаться мы не в силах.

— Это не может продолжаться. Так поступать порочно.

Барбара с силой выдохнула и резко выпрямилась, продолжая держаться за стул.

— И ты еще собираешься меня учить, что добро, а что зло? — невесело рассмеялась Барбара.

— Если я и совершала неверный поступок, то вредила этим только себе.

— Ты испортила жизнь моей матери. Томас Моллен никогда бы не оказался

в коттедже. Это ты устроила, чтобы он жил там на деньги моей матери и тети Констанции. Человек его характера нашел бы себе работу и друзей. Так что ты не сможешь убедить меня, что то позорное событие, ставшее причиной моего рождения, не имеет к тебе никакого отношения. В том, что произошло, пусть косвенно, но виновата и ты. Я ношу в себе черты молленовской породы и передала их сыновьям, особенно это заметно в одном из них. Имя Моллена само по себе звучит, как проклятье, люди, наверное, этого никогда не забудут. Пэт Ферье назвал моих детей племенем Моллена. Я возненавидела его с того самого дня. И он поплатился за свои слова. — Она помолчала, потом продолжала, в голосе ее прибавилось горечи и злости. — Я ненавижу себя за то, что происхожу из рода Молленов. Можешь ты это понять? Я себя ненавижу. Но я знаю, что способна пойти на любую крайность, чтобы сохранить то единственное чем я дорожу: нашу с Майклом любовь… Вот поэтому, Бриджи, советую тебе забыть все свои планы, которые ты строишь, чтобы нас разлучить, а я уверена, что ты именно об этом и думаешь.

Бриджи побледнела так же, как и Барбара.

— А если я обо всем расскажу Дэну? — ледяным тоном спросила она.

— Ты добьешься только того, что я уйду от него.

— И оставишь детей?

— Да, и детей тоже, — ответила она тихо, но твердо, после минутного колебания.

Барбара покинула свою опору — стул и стояла теперь в центре комнаты, как воин в открытом поле, приготовившийся принять бой. Они с ожесточением смотрели друг на друга.

— Ты считаешь, что Майкл ради тебя оставит мать, калеку-жену и… дочь? — нарушила молчание Бриджи.

Барбара не спешила с утверждением: «Да, конечно, обязательно». Только после паузы она ответила:

— Он сделает это, если я попрошу. Ради меня он пойдет на все.

— А я в этом не уверена, — возразила Бриджи. — Я знаю Майкла Радлета лучше, чем ты. Его мужественный вид еще ни о чем не говорит. Он и в юности не отличался силой воли. И сомневаюсь, что за несколько лет в нем что-то сильно изменилось. Если бы его любовь к тебе была по-настоящему сильной, он бы не подчинился матери. Тогда на его пути стояла одна преграда — его мать, а теперь их целых три: жена, дочь и… мать. Поэтому я, на твоем месте, не стала бы рассчитывать, что он чем-либо пожертвует ради тебя. Вот на тайные свидания он будет ходить с удовольствием. Меня всегда поражала в нем одна черта: он хочет съесть пирог, но чтобы тот одновременно остался цел.

— Ты говоришь это потому, что злишься, а сама понимаешь, что это неправда. Ты же совсем не знаешь Майкла.

— Барбара, ты неглупая женщина и должна сознавать, что я права. Но мы не станем обсуждать дальше его характер, поговорим о Дэне. Никогда не думала, что мне придется говорить тебе это. Но тем не менее, он для тебя слишком хорош. Ты злоупотребляла его чувствами и женила на себе. Да, да, именно это ты и сделала. — Бриджи жестом остановила попытку Барбары возразить. — Ты побудила его жениться на

себе, в какой-то степени, как ты мне говорила, не прибегая к нечестным средствам. Ты так стремилась уйти от меня. И можно только догадываться, какой скудной была твоя плата ему. Ты можешь возразить, что родила ему сыновей, но ребенок может родиться и без любви, от равнодушия или насилия. Нам с тобой это хорошо известно, верно? Они смотрели друг на друга с побелевшими от гнева лицами.

В детской воцарилась тишина, но воздух, казалось, дрожал от кипевших страстей.

— Ты надеешься держать Дэна в неведении?

— Именно так, потому что в своем неведении он счастлив. Если я уйду, это станет для него трагедией. Мы говорили об этом с Майклом. Мы никому не хотим причинить боль, но мы также нужны друг другу. Мы ведем себя осторожно, и дальше все останется в тайне… Вот теперь решай. Если ты о нас расскажешь, многим станет хуже, а если оставишь все, как есть, плохо не будет никому. Все зависит не от меня, а от тебя.

Бриджи тяжело закашлялась, к горлу подкатил ком. Ей казалось, она вот-вот задохнется. Бриджи стало ясно, что победа досталась Барбаре.

Кашель утих, Бриджи взглянула на Барбару, на лице которой не отразилось ни стыда, ни раскаяния. И в этот момент, впервые в жизни Бриджи почувствовала к ней ненависть. Ей не приходилось раньше испытывать это чувство, потому что она привыкла сдерживать эмоции. Некоторые люди ей не нравились, были такие, к которым она относилась с пренебрежением, а людей, подобных двоюродной сестре Гарри, Флорри, она презирала. Но сейчас она чувствовала ненависть, и к кому? К своей дорогой Барбаре. При этой мысли Бриджи ощутила, как постепенно ее охватывает слабость, словно она заболела.

Женщина встала, хорошо сознавая, что следующие ее слова разорвут последнюю нить, связывающую ее с единственным человеком, которого она считала родным. Барбара не стала бы ей роднее, даже если бы была ее собственной дочерью. И снова, как это случалось в ее жизни не раз, Бриджи ждала тоска и мрак одиночества. Конечно, ее будут навещать дети Гарри: Кэти, Дэн и Джон, но она не видела в них близких людей. Родной для нее была только Барбара.

Она направилась к двери, но на полпути остановилась.

— Я нарушаю слово, которое дала моему дорогому мужу, и буду за это отвечать перед своей совестью. Но я вынуждена пойти на такой шаг ради Дэна и детей. Хочу добавить, что не желаю поддерживать с тобой никаких отношений. У Дэна могут возникнуть вопросы, поэтому я буду тебе очень обязана, если ты в дальнейшем воздержишься от визитов ко мне без сопровождения мужа.

Последний прощальный обмен взглядами, полными невыразимой душевной муки и Бриджи скрылась за дверью.

Барбара оцепенело смотрела на дверь, потом голова ее упала на грудь, она закрыла лицо руками и в отчаянии зарыдала, привалившись к стене.

— Ах, Бриджи, Бриджи, но почему ты не захотела меня понять? Это же так просто. Я ничего не могу поделать, это сильнее меня.

Постепенно она успокоилась, расправив плечи и вытерев слезы платком, она пригладила волосы. Взявшись за ручку двери, Барбара подумала: «Слава Богу, я взяла верх».

Теперь она могла встречаться с Майклом и дальше, но ей становилось не по себе, когда она думала, что ей когда-либо придется объясняться с Дэном, если правда все же откроется. Боль и страх переплелись с угрызениями совести.