Время вне времени
Шрифт:
— Пока ты такой разговорчивый… Почему тебя называют Кабеса? Я обязана узнать.
Он сардонически усмехнулся.
— Я всем говорю, что это из-за голов, собранных мной в бою.
— Но это же не так?
Он покачал головой. Его накрыло саваном глубокой и темной печали. Несколько секунд он сидел молча.
— Когда я был мальчиком десяти лет… моего старшего брата убил отец Чаку. Это были скверные времена для Тикаля. Королевство змей совершало на нас постоянные набеги. Одной из таких атак подверглась группа детей, многих ранили. Мой старший брат остался, отведя
Катери прижала руку к сердцу, а на глаза навернулись слезы.
— Это такая трагедия для тебя. Мне так жаль.
Кабеса пожал плечами.
— Паршиво, si. Но еще хуже для моей матери. Я потерял брата. А она сына… гораздо хуже. — Он откашлялся. — Мой дядя был немного loco[54]. Он назвал меня Головой, чтобы отпраздновать мою храбрость и преданность. А также напомнить мне и другим, что самое большое благородство в мире — жить не ради себя, а идти на риск ради тех, кого мы любим. Он говорил, что мужчина не тот, кто отнимает или убивает. Главное не доказать свою значимость или умение соблазнить женщину. Самое важное, что ты готов отдать свою жизнь лишь бы не видеть, как твою семью унижают или заставляют плакать.
— Он был прав.
— Это так, и по сей день в честь него я сохранил это прозвище.
— И наверняка со своей семьей ты придерживаешься его взглядов.
Он отвел глаза, но она успела уловить мелькнувший в них стыд. Катери уже хотела спросить его об этом, но передумала. Что бы ни произошло в прошлом, оно по сей день глубоко ранит Кабесу. И она порадовалась, что ее силы не раскрыли его секретов. Поскольку, если это задевает мужчину, который в десятилетнем возрасте отправился во вражеский город за головой брата… это наверняка что-то ужасное.
И некоторые воспоминания поистине кошмарны, чтобы ими делиться.
— Думаю, мне следует пойти проверить Рэна.
Кабеса кивнул, но не проронил ни слова.
Помедлив у двери, Катери развернулась и посмотрела на Кабесу. Он снял с мизинца кольцо и стал задумчиво его гладить. Стоило Кабесе это сделать, как перед Катери возник образ красавицы. Крошечной и аппетитной. Катери не знала, кто эта женщина, но оставила Кабесу наедине с его воспоминаниями, а сама направилась по коридору в спальню Рэна.
Он по-прежнему дремал. Переживая за него, Катери села на кровать и прижала ладонь к его лбу, проверяя температуру. Стоило ей прикоснуться к нему, как Рэн распахнул все еще синие глаза, а потом нахмурился.
— Как я здесь
— А ты не помнишь?
Он стал копаться в воспоминаниях. Вспомнил Ветер-провидицу, а потом… ничего.
— На нас напали. Это последнее, что я помню.
— А как набросился на бога и выпил его кровь?
Рэн вздрогнул.
— Скажи, что я этого не делал.
Она печально кивнула.
Рэну стало дурно, пока он мысленно проклинал себя. Вот и реакция на кровь сверхъестественного существа. Отвратительное смертоносное послевкусие и ужасное несварение желудка.
— Какой из богов?
— Блин… как его назвал Кабеса? Он еще муж богини самоубийства.
«Ох, все хуже некуда».
— Ками?
— Точно!
Рэн стиснул зубы.
— Ну, по крайней мере, я теперь еще долго не буду заикаться.
У Катери глаза на лоб полезли.
— Кровь влияет на заикание?
— Да, это черт знает что, угадал?
— Есть немного.
— Так как мы сюда попали? — спросил он, возвращаясь к своему главному вопросу.
— Ты так напугал бога, что он выгнал нас из своей обители. Кстати, отличная работа. Кто знал, что тебе лишь нужно сделать это, чтобы выбраться оттуда.
Рэн не обратил внимания на ее сарказм, голова была забита другим. Видно, им овладел Гризли и заставил это сделать. Живот скрутило от страха, когда картинка встала перед его глазами.
— Я был…
— Одержим? Если ты меня об этом спрашиваешь…
«Я был одержим, и Катери это видела. Твою мать!»
И тут Рэн замер, вспомнив, как она его обнимала. Как Катери пробилась через демона и вытащила его.
Так же, как ее отец.
Ну не совсем так. Стражу пришлось выбить из него дерьмо, прежде чем это сделать. В прямом смысле вытрясти из него чертей. Хотя Рэну больше по вкусу метод Катери. Хотя он радовался, что ее отец не сделал аналогичных попыток. Вид Первого Стража, обнимающего его как любовника, казался еще отвратительней, чем напиться крови бога.
Не удивительно, что у него признаки похмелья.
А этого он не должен ощущать в амплуа Темного охотника.
— Какого цвета мои глаза?
— По-прежнему синие.
«Я в полной заднице».
— Между прочим, ты офигительно сексапилен, точней чертовски, облаченный в броню демона. Просто конфетка. — Она с шипением всосала дыхание между зубов. — М-м-м, малыш. Тебя так и хочется облизать.
Рэн смутно вспомнил, как призвал броню.
— Я могу облачаться в нее благодаря моей демонической няньке. Но сама броня — подарок от моей матери.
— Правда?
Он кивнул.
— После моей смерти Артемида появилась с броней и сказала, что я могу ею пользоваться с помощью демонических сил.
— Замечательный подарок.
— Меня больше бы обрадовала встреча с матерью.
— Знаю, малыш.
Катери легла рядом, прижавшись ладонью к груди Рэна, где билось его сердце.
Рэн закрыл глаза, окутанный ее неповторимым ароматом. От ее запаха и прикосновения по телу пронеслась волна вожделения. Но хуже всего были внутренние ощущения. Дикое желание остаться с ней навеки.