Время вне времени
Шрифт:
Чувства, ставшие необузданными, когда ее дыхание стало ласкать его сосок, пока она выводила круги на его груди.
— Катери, ты меня убиваешь.
Она приподнялась и заглянула ему в глаза.
— Милый, это никоим образом не входит в мои планы.
Но когда его взгляд упал за декольте ее рубашки, во всей красе демонстрировавшее грудь, Рэн был уверен в обратном.
С обольстительной улыбкой она поцелуями стала прокладывать дорожку вниз к его естеству. Голова Рэна кружилась от избытка чувств.
«Почему я не нашел ее,
Но она тогда еще не родилась. Лишь спустя столетия…
Вот черт, я грязный старик. Тот, кто настолько стар, чтобы быть ее прадедом с приставкой «миллиард», учитывая нашу разницу в возрасте».
Эти мысли улетучились, стоило Катери обхватить губами его плоть. Со стоном, полным блаженства от дарящего ласку языка, Рэн прижал ладонь к ее щеке и погладил большим пальцем скулу.
«Она так красива. Просто идеальна.
И то, как смотрит на меня…
Как я смогу отпустить ее?»
Но он знал, что не может быть с ней рядом. Не как демон. Или раб Гризли. Каким-то образом ему придется собрать мужество в кулак и уйти, а потом прожить вечность без нее.
Одна мысль была подобно удару в живот. Впервые в жизни Рэн мог представить себя стареющим рядом с кем-то. Иметь семью…
Пока он был смертным, эти вещи казались абстрактными и непонятными. Но теперь стали кристально ясными, и Рэн мог видеть ее лицо.
Гризли удалось найти и ввергнуть его в новый вид ада.
Катери замешкалась, почувствовав напряжение Рэна. Испугавшись, что причинила ему боль, она отстранилась, а потом увидела, насколько он выглядел разгоряченным и сексуальным. Необузданным и голодным. Он потянул ее на себя, пока Катери не оказалась сверху, и одарил самым потрясающим в ее жизни поцелуем. Его клыки задели ее губу, когда он зарылся руками в ее волосы и сжал их в кулак, не причиняя боли. Казалось, будто он пытается слиться с нею воедино. Этот поцелуй украл у нее дыхание и наполнил тело сладостной истомой.
Перевернув ее и оказавшись сверху, Рэн при помощи сил заставил ее одежду исчезнуть. Его мускулы сократились, заключая ее в плен, пока он языком ласкал ее ухо. От удовольствия Катери словно парила на небесах. Казалось, его руки ласкали повсюду, проникая и усиливая удовольствие, пока она не стала терять рассудок от блаженства.
Он приподнялся, заглянул ей в глаза, а потом одним толчком заполнил до краев.
Катери закричала от удовольствия. Было так здорово чувствовать его внутри себя. Прикусив губу, он толкнулся бедрами, входя в нее еще глубже. Никто и никогда так не любил ее. Так, словно она необходима ему как глоток воздуха.
Рэн прижался как можно крепче к ней своей щекой. Он не хотел отпускать Катери. Не желал покидать ее объятий.
Впервые в жизни он понял, что значит принадлежать кому-то еще. Душой и телом. Ради нее он сделает все что угодно. Проползет по битому стеклу в самой глубокой яме ада ради ее улыбки.
И когда она достигла развязки в его объятиях и с его именем на устах, Рэн узнал о новом уголке рая, о существовании которого даже не подозревал.
«Будьте вы прокляты, Судьбы!
И я вместе с вами за то, что оказался настолько глуп и окончательно испоганил свою жизнь».
Прикрыв глаза, Рэн прыгнул за ней в пучину наслаждения, судорожно обнимая Катери. Она провела руками по его спине, прижимаясь губами к шее, терзая его легкими сладостными поцелуями.
— Рэн, ты в порядке?
«Нет. Как только я уйду из твоей жизни, у меня никогда больше не будет все хорошо».
Но сказать этого ей он не мог.
— Все замечательно. А ты?
— Волнуюсь за тебя. Я кое-что чувствую, но не знаю, что именно.
— Это называется нервы.
Она фыркнула.
— Нет. Я знаю, каково это. У меня шалили нервишки, и я доставала друзей всю неделю перед моей защитой диссертации.
Рэн не среагировала на ее попытку пошутить. Он неохотно вышел из нее и перевернулся на спину. Катери прижалась к нему с довольным вздохом.
«Так значит вот что чувствуют нормальные люди…»
Никогда прежде Рэн не испытывал ничего подобного.
«Как мужчина может иметь в руках такое сокровище и жаждать большего?»
Катери наблюдала за чередой эмоций на лице Рэна и сожалела, что не могла их понять. Единственное, что она знала наверняка — он чем-то обеспокоен.
Сильно.
— Так… — протянула она. — Если мы переживем все это, что будет с нами дальше?
— Ты вернешься к преподаванию…
— Нет, я имею в виду нас с тобой. Что будет с нами.
Рэн вздрогнул от пронзившей его вспышки боли. Никогда раньше он не был частью «мы». Никто и никогда не хотел видеть его в своем будущем.
Этого он жаждал так сильно… так отчаянно, что мог ощутить на вкус.
«Если бы у меня была душа, я бы продал ее, чтобы быть рядом с тобой…»
И если бы желания стали «порше», то он раскатывал бы на них свободно и на стиле. Сердце разрывалось от боли, Рэн сглотнул. В эту самую секунду, когда ему меньше всего хотелось что-то испортить, он собирался разбить сердце единственной женщине, которая его когда-либо любила.
«Я ублюдок».
— Нет никаких нас, Катери. И никогда не может быть.
Катери задержала дыхание, когда слова ударили сильнее апперкота.
«Что? Ты же должна была это предвидеть. А чего собственно ты ожидала?
Он бессмертный воин. Ты — геолог. Что у вас может быть общего кроме шикарного секса?
Ни черта».
Он наклонил к себе ее голову и заглянул в глаза.
— Ты как?
Катери кивнула, не желая показывать ему, насколько сильно он ее ранил.
— Все нормально. Я большая девочка, Рэн. Не из любительниц романтики с глазами, полными надежд получить кольцо, только потому, что мы переспали. По крайней мере, я не была для тебя девочкой на одну ночь.