Время вьюги (часть первая)
Шрифт:
– Тогда спасибо за подарок. Как вас зовут?
– Марита Пышка. Так и зовут. Будешь вдруг в "Зеленой лампе", кликни такую. А теперь уж прости, красавец, но мне работать пора. Думаю, большая часть мужиков уже набралась до того состояния, когда симпатичной кажется любая баба. Так что мне время терять не с руки. Доведу тебя до моста и назад пойду. И вот, держи платок, обмотай голову. Да не отнекивайся, захочешь - потом вернешь. А то по дороге еще столько шпаны соберешь, что мало не покажется. Да глаза спрячь.
От шерстяного платка невыносимо пахло фиалками, но отнекиваться Эрвин действительно не стал: не до того было. А голову можно было потом и вымыть. К тому же, Марита сейчас не столько совершала гражданский подвиг терпимости, сколько задабривала судьбу на следующий год. Калладцы всегда казались Эрвину очень любопытным в этом плане народом: они криком кричали о своем неверии в приметы, гороскопы, рок и прочую метафизику, но не забывали отдать последний глоток вина огню, избегали смотреть в зеркала в темное время суток и уж, конечно, ни за что не выезжали со двора, если спотыкался конь или выли псы.
– Счастливого нового года, Марита, - сказал он на мосту.
Марита улыбнулась:
– Теплой весны, долгого лета, - и поспешила назад, туда, где горели огни и шумела толпа. Нордэнвейдэ, как она и советовала, опустил глаза и пошел вдоль набережной. У него было не так много времени, чтобы сочинить более-менее пристойную версию событий. То есть объяснить полковнику Дэмонре, почему лейтенант Маэрлинг в тюрьме, Кейси Ингегерд - у лекарей, а у него самого рожа - краше в гроб кладут. Объяснить так, чтобы Дэмонра никого не убила и не уволила хотя бы до завтра. Не следовало начинать год с членовредительства среди своих - паршивая это была примета.
С улицы донесся очередной взрыв смеха и нещадно перевранная песня, в которой человек, обладающий хотя бы зачатками музыкального слуха, в жизни не узнал бы калладского гимна. Наклз его узнал только потому, что музыкального слуха был начисто лишен.
– Никогда не понимал, как можно с таким вдохновением вопить "Пусть нечистая кровь оросит наши долы...", когда празднуешь совершенно мирное событие, - недовольно заметил он, запирая за собой двери.
Дэмонра стряхнула с шапки снежинки и широко улыбнулась:
– Неужели ты предпочитаешь, чтобы народ в пьяном виде распевал арии Клотильды Сладкоголосой? Или, хуже того, всякие ужасы про сияющую любовь и ликующую смерть из Марграда? По мне, пусть лучше орут марши. Марши так и пишут, что их ничем не испортишь...
Наклз, если уж на то пошло, предпочитал, чтобы пьяные толпы не таскались по ночам мимо его окон, но для этого следовало поселиться где-нибудь подальше от набережной. А за удовольствие созерцать архитектурные шедевры прошлых веков на фоне темных вод Моэрэн приходилось платить. Плата не всегда равнялась аренде. В дни государственных праздников приходилось доплачивать душевным равновесием и спокойным сном. Пока Наклз мысленно проходился по юным и не очень романтикам, которым по такому холоду дома не сиделось, Дэмонра повесила плащ на крючок и заглянула в гостиную.
– Огня можешь не зажигать: светло как днем, - радостно сообщила она.
И не погрешила против истины: по улице как будто тек живой поток пламени, столько горело факелов. Веселиться калладцы любили и умели.
– Светло как днем и холодно как в могиле, - проворчал Наклз, оглядывая выстывшую до безобразия комнату. Пляшущие и поющие за окном люди уже третий час встречали весну, которая нынешней ночью официально вступала в свои права. Процесс встречи дорогой гостьи сопровождая бурными возлияниями и массовым сжиганием самой злостной оппонентки весны - Госпожи Стужи. Соломенная Стужа сдавалась быстро, но на погоду это никак не влияло. В Каллад по-прежнему стоял лютый мороз и раньше, чем через полтора месяца, существенно лучше не стало бы.
Калладскую погоду он ненавидел даже сильнее, чем калладский ура-патриотизм.
– Представь себе, у меня есть оригинальное предложение, как согреться, - Дэмонра плюхнулась в любимое кресло и принялась разворачивать сверток, который до этого несла под плащом.
– Ты упадешь!
– С некоторых пор слово "оригинальное" в твоих устах меня пугает.
– Нет, Рыжик, двести сорок семь позиций "Великого наслаждения" - это неоригинально. Три сотни лет для книги - серьезный срок.
– Дэмонра, наконец, справилась со свертком. В ее руках появилась внушительная емкость. При таком освещении определить цвет жидкости внутри возможности не представлялось, но Наклз никогда не был склонен к лишнему оптимизму. И достаточно долго знал Дэмонру, чтобы расстаться даже с тем, который лишним не был. Но она правду говорила - с ног эта штука валила как новомодный дэм-вельдский пулемет.
– Ты, конечно, понимаешь, что это противозаконно?
– скорее для проформы поинтересовался он.
Дэмонра, конечно, понимала. И потому была довольна, как кошка.
– Ну так законник придет только через тридцать минут. По Рейнгольду можно сверять часы и рецензировать справочники этикета. Как и по Зондэр, кстати. Так что у нас есть еще полчаса на всяческие незаконные и аморальные действия. Только потом надо очень качественно спрятать бутылку. А то я до сих пор помню, что сказал мне Вильгельм, когда бутылка упала на него со шкафа прямо в штабе.
– Что же сказал главнокомандующий?
– полюбопытствовал Наклз, разжигая камин.
– Что ты снова не получишь премии?
– Можно подумать, я ее хоть раз в глаза видела, ту премию!
– не без гордости заявила Дэмонра.
– Нет, Рыжик, он очень обиделся и сказал, что я его не уважаю. Как ты понимаешь, мне пришлось тут же бросать все дела на Зондэр и прямо в кабинете доказывать, как сильно я его уважаю на самом деле. Часа через три я башки своей без карты найти не могла. А ему - хоть бы хны, пьет и не морщится! Знаешь, как обидно понять, что ты - безнадежный дилетант рядом с профессионалом. С другой стороны, армия - в надежных руках, это я тебе точно гарантирую.
Дрова, наконец, стали понемногу разгораться. Наклз же, смирившись с судьбой, пошел за бокалами. Учитывая состав приглашенных, ждать помощи раньше, чем через полчаса, все равно не приходилось.
Почти черного цвета напиток, как и предвиделось, на просвет оказался темно-фиолетовым. Дэмонра довольно щурилась, глядя, как даггермар медленно стекал по стенкам бутыли.
– Отличные "чернила", между прочим. Готов к уроку чистописания?
Суровое будущее стремительно приближалось. Наклз попытался хотя бы временно уйти от опасной темы: