Время жить. Книга вторая: Непорабощенные
Шрифт:
— Так это была правда?! — раздался чей-то голос из глубины зала. — И весь этот процесс от начала и до конца был сфабрикован?!
— Какое это имеет значение?! — "представитель секретной службы" заметно нервничал. — В любом случае, мы не позволим никому из вас бросить тень на горданское правосудие! Вы все должны быть патриотами нашей страны и понять…
— Быть патриотом – это не значит покорно повторять ложь, которую вы пытаетесь скормить народу, прикрываясь высокими интересами! — отважно закричал Бэлл Флокасс. — В Гордане свободная пресса!
— Если вы не способны понять,
Шум в зале достиг предела. На все еще работающем магнитофоне Билона загорелась красная лампочка, показывая слишком большую силу звука. На лицах полицейских, выстроившихся у входных дверей, появилось выражение мрачной решимости.
— Вы все записали?! — повернулся Билон к Орне Маруэно.
— Все, — Орна, как ни странно, оставалась спокойной посреди гвалта.
— Дайте сюда кассету!
— Зачем?
— Дайте кассету! — Билон чуть ли не силой вырвал магнитофон из рук девушки. — Я знаю, как ее пронести наружу!
Это подействовало. Орна Маруэно замолчала и вопросительно посмотрела на Билона. Суматоха продолжалась, полицейские были отвлечены на людей, которые снова пытались прорваться через кордон, человек в плаще смотрел в ту же сторону, и Билон проворно вынул кассету из своего магнитофона, мгновенно засунул на ее место кассету Орны и захлопнул крышку.
— Прикройте меня, — прошептал Билон Орне Маруэно, хотя в окружающем шуме вполне можно было и прокричать.
Тем не менее, Орна Маруэно услышала. Она сместилась в сторону и начала протискиваться между Билоном и креслами переднего ряда, на несколько мгновений закрыв его от посторонних взглядов. Этого времени хватило Билону, чтобы, расстегнув куртку, просунуть кассету с опасной записью в рукав. Она скользнула куда-то вглубь, и Билон порадовался, что у его куртки тесные манжеты, которые не позволят ей выпасть наружу. А еще, что ему дали в дорогу именно этот магнитофон новейшей модели, использующий компактные кассеты. Традиционную бобину с пленкой он наверняка не смог бы спрятать ни при каких обстоятельствах.
Тем временем, в зале удалось навести какой-то порядок. Одну из дверей приоткрыли, но перед ней уже выстроилась целая группа полицейских. Через этот кордон можно было пройти только по одному, и всем там распоряжался человек в плаще. Похоже, он выиграл этот раунд.
Толпа успокаивалась на глазах, и Билон поспешил использовать оставшиеся у него в запасе мгновения. Он подхватил свои записи и потащил Орну Маруэно за собой к ближайшему окну. Радиатор парового отопления под подоконником закрывала плита из ДСП, оставляя наверху только небольшой промежуток, впрочем, достаточно широкий, чтобы просунуть через него плоский магнитофон размером с толстую книгу. Не говоря не слова, Билон протолкнул в щель магнитофон Орны Маруэно и облегченно вздохнул, услышав, как он застревает где-то за батареей.
— Что вы делаете?! — охнула Орна.
— Я куплю
В действительности, Билон прошел через кордон где-то в середине, что тоже имело свои преимущества. Полицейские, пропустившие уже не один десяток людей, потеряли ретивость и не стали серьезно обыскивать его, ограничившись поверхностным прохлопыванием по бокам (сам Билон в это время стоял, держа руки в стороны), пока человек в плаще прослушивал запись с магнитофона. Удовлетворившись, он вынул кассету и небрежно отбросил ее в сторону, в целую кучу подобных трофеев.
— Вам возместят ее стоимость, — сказал он почти любезно. — А сейчас, пожалуйста, присядьте и напишите, что вы обязуетесь не разглашать информацию, случайно полученную вами сегодня. Да, возьмите этот лист бумаги. Диктую…
Орну Маруэно слегка задержали, и Билону пришлось ждать ее не меньше десяти минут.
— Наконец-то! — вырвалось у Билона, когда он увидел Орну, покидающую здание суда. — Пойдемте отсюда!
— Мне нужна кассета, — тихо, но твердо сказала Орна Маруэно, когда они отдалились на безопасное расстояние в два квартала.
— Зачем она вам? — слегка усмехнулся Билон. — Эта запись вряд ли пригодится вам в написании дипломной работы.
— Она мне нужна, — повторила Орна; к удивлению Билона она даже не пыталась кокетничать или как-то по-другому использовать свою несомненную привлекательность. — В конце концов, я имею право на какую-то компенсацию, раз вы ради нее выбросили мой магнитофон.
— Я же сказал, я куплю вам новый. И большой букет самых красивых цветов в качестве компенсации, — Билон продолжал играть, хотя опасался, что начинает перегибать палку. — А вообще, зачем простой студентке такой дорогой и сложный звукозаписывающий аппарат?
— Я могу быть и не простой студенткой, — Орна остановилась, в упор глядя на Билона своими светлыми серо-голубыми глазами.
— Позвольте не поверить, — Билон, не дрогнув, ответил на этот взгляд своим. — Не простая студентка была бы одета во что-то дорогое, нацепила бы серьги с камушками, распространяла бы вокруг себя запах дорогих духов и обязательно приехала бы на машине. Да и для чего ей такой магнитофон? Музыкальных записей на кассетах еще не появилось в заметных количествах, для серьезных занятий музыкой такая аппаратура не подходит… Что тогда остается, лекции записывать?
— Он мог быть мне нужен и для других целей, — улыбнулась Орна. Похоже, она приняла игру.
— Не сомневаюсь. И я даже догадываюсь, для каких.
— Интересно было бы послушать.
— Сегодня я купил свежий номер "Утренней звезды", — начал Билон, следя за реакцией Орны Маруэно (ее не последовало). — Там есть большая статья, описывающая вчерашние события на процессе, причем, я готов поклясться, что ее автор лично присутствовал на всех заседаниях, включая закрытое. Подписана эта статья неким Тидом Грумманом, что, по моему скромному разумению, всего лишь творческий псевдоним. И кто бы мог подумать, что под ним скрывается скромная простая студентка юридического факультета?…