Врежь побольнее
Шрифт:
В сильном раздражении, с горящими глазами Хельга подалась вперед:
– Неужели вы будете утверждать, что двенадцатилетнего подростка могут послать в исправительный дом за кражу какого-то цыпленка? Никогда не слышала о таких вопиющих фактах. Он, наверное, был голоден.
Гриттен вынул изо рта трубку, протер ее и снова отправил в рот:
– Примерно таких слов я от вас и ожидал. Миссис Рольф, но ведь вы не знаете вест-индийцев. Об этом я и толкую. Цыпленка не съели, его использовали для кровавого жертвоприношения.
– Для кровавого жертвоприношения? Это такое страшное преступление?
– Для
Если колдун хороший человек, его чары добрые, если злой – злые. У этого человека, его звали Мала My, были злые чары. Он занялся вымогательством. «Заплати мне столько-то, и твой муж, или жена, или ребенок не заболеют.» В общем, все в таком духе. Мало кто из здешних жителей – англичан интересуется туземным кварталом, а полиция вынуждена интересоваться. Вуду такая штука, на которую они не могут не обращать внимания. Мала My нанял Джонса, чтобы он таскал цыплят, собак и кошек, а раз или два даже коз для кровавых жертвоприношений. В конце концов полиция арестовала их обоих.
Хельга допила мартини.
– В жизни не слышала такой чепухи, – сказала она. – Колдовство.., чары.., кровавые жертвоприношения! – Она нетерпеливо взмахнула рукой. – Это можно понять, когда темные невежественные туземцы верят в эту чепуху. Но вы.., уж вы-то особенно.., не должны верить в такую чушь.
Гриттен невозмутимо смотрел на супругу Рольфа:
– Ваше нетерпение и реакция понятны, миссис Рольф. Как только я сюда приехал, я тоже считал вуду чепухой. И еще я не верил, что человек когда-нибудь, рано или поздно, высадится на Луне. Теперь, пробыв здесь двадцать лет, я абсолютно уверен, что вуду не только существует, но и обладает крайне опасной силой. Уверяю вас, Джонс так же опасен, как Мала My. Тот, кстати, умер в тюрьме. Полиция подозревает, что Джонс многому научился от Мала My и теперь занимается колдовством, хотя доказательств нет.
Все это показалось Хельге настолько нелепым, что она потеряла терпение.
– Я отказываюсь это слушать, – сказала она отрывисто. – Допускаю, что, прожив двадцать лет в этом экзотическом жарком мирке, среди суеверных туземцев, вы могли уверовать в такую бессмыслицу, как колдовство. Но я не верю в колдовство и никогда не поверю.
– Миссис Рольф, вы обратились ко мне и мое дело сообщить вам факты. Верить в них или не верить – это ваше дело. Но вот что беспокоит полицию: Джонс недавно стал обладателем дорогого мотоцикла. Старший инспектор Гаррисон, который заведует здешней полицией, ломает голову, как мальчишка-бедняк вроде Джонса смог раздобыть более четырех тысяч долларов на покупку такого шикарного мотоцикла. Рядом с вуду, уж поверьте, всегда крутится шантаж, миссис Рольф, – Гриттен помедлил и внимательно посмотрел на нее. – Если Джонс кого-нибудь шантажирует, полиция гарантирует сохранность имени жертвы в тайне. Гаррисону ничего так не хочется, как упрятать Джонса за решетку.
«Боже! – подумала Хельга, – во что я снова сумела впутаться!» Гриттен ждал, не спуская с нее глаз и, не дождавшись ответа, продолжил:
– Люди часто с неохотой признают, что их шантажируют. Их можно понять, но это связывает руки полиции. Жертв шантажа всегда оберегают и относятся к ним уважительно.
Хельга колебалась.
Не рассказать ли ему все об этой грязной истории?
Ей хотелось рассказать все Гриттену, но страшила перспектива открыть перед сравнительно молодым человеком свой имидж стареющей женщины, у которой свербит в трусиках.
– Я просила вас, мистер Гриттен, – сказала она холодно, – узнать, сломал ли Джонс руку и где сейчас живет он и эта девушка. Теперь я решила не нанимать Джонса, так что шантажист он или чародей, меня не интересует. Сломал ли он руку?
– Да, миссис Рольф, он действительно сломал руку. Вчера вечером его мотоцикл неудачно занесло и он сломал предплечье.
Из Хельги словно выпустили воздух.
Итак, значит, сломанная рука не была только лишь предлогом. Терри не солгала. И самое главное, мальчик не выдумал этот предлог, лишь бы не попасть к Хельге в постель.
– А где он живет?
– Прошлую ночь он провел в прибрежной хижине, принадлежащей Гарри Джексону, – сказал Гриттен, не сводя с нее глаз.
Хельга была удивлена, но как-то ухитрилась не подать виду.
– Как странно! И он был один?
– По словам моего агента, который и сейчас наблюдает за хижиной, около часа ночи к нему присоединился Джексон. Он вышел оттуда утром в начале десятого. Джонс все еще находится в хижине.
– А там не было девушки?
– Нет, миссис Рольф.
Хельга на минуту задумалась, потом пожала плечами. Она заставила себя выказать безразличие, которого на самом деле не испытывала.
– Что ж, спасибо, мистер Гриттен. У меня появилось небольшое затруднение. Поскольку я решила не нанимать Джонса, мне нужна прислуга, вы могли бы порекомендовать мне кого-нибудь?
– Будет разумней не брать на работу вест-индийца, миссис Рольф, – сказал Гриттен после небольшого раздумья. – У англичанки, которая работает у меня, есть сестра, которая ищет место. Ее зовут миссис Джойс. Ее муж был рыбаком. Он утонул во время шторма в прошлом году. Я могу рекомендовать ее.
– Тогда не попросите ли вы ее прийти ко мне завтра утром. Я платила Джонсу сто долларов в неделю. Достаточно ли этого?
– Это слишком много, миссис Рольф. Пятьдесят будет вполне достаточно.
Хельга раздраженно ответила:
– Я хочу платить ей сто долларов в неделю. Деньги помогают людям жить, а я люблю помогать.
Гриттен вновь посмотрел на нее пристальным взглядом полицейского:
– Она будет в восторге.
– Тогда, пожалуй, все, мистер Гриттен. Спасибо за сведения. Работа, или как у вас это называется, выполнена. Гриттен на секунду задумался:
– Тут еще эта девушка. Терри Шилдс. Вам ведь нужны сведения и о ней?
Хельга уже была сыта по горло Диком Джонсом и Терри Шилдс. Она не желала больше о них ничего слышать:
– Она меня больше не интересует. Благодарю вас за все, что вы для меня сделали.
Гриттен выколотил трубку в пепельницу:
– Тогда я должен вернуть вам часть денег, миссис Рольф.
– Я же сказала вам, что работа закончена, – она выдавала из себя улыбку, – вы мне ничего не должны. Спасибо за сведения.