Всадник Сломанное Копье
Шрифт:
Никита Хониат был седой, как лунь. Его борода и волосы были коротко подстрижены, лицо темное, морщинистое, а в черных выпуклых глазах, казалось, плескались все знания поднебесного мира.
Одевался он просто. На нем была длинная серая туника, вышитая красными узорами и небрежно подпоясанная даже не ремнем, а витым шнуром – простой веревкой.
В библиотеке царила непонятная суета. Асикрит куда-то исчез, оставив Василько в некотором смущении. Престарелый ученый сыпал указаниями, а его помощники-нотарии укладывали в деревянные ящики самые ценные манускрипты и рукописи.
Увидев Василько, Никита Хониат приветливо кивнул своей седой головой и поманил за собой. Они прошли в скромное помещение, скорее всего, служившее кабинетом книгохранителя, и логофет секретов плотно притворил за собой дверь.
– Присаживайся, – указал он Василько на табурет; сам ученый устроился за столом.
Какое-то время Хониат внимательно приглядывался к Василько, будто впервые его увидел, а затем коротко вздохнул и кивнул головой, видимо, соглашаясь со своими мысленными доводами. Василько сидел молча; начинать разговор первым в присутствии столь высокопоставленного придворного было бы верхом невоспитанности.
– То, что я тебе сейчас скажу, filius principis regnantis, есть большая тайна, и принадлежит она даже не Византии, а нашей православной вере… – медленно роняя слова, сказал Никита Хониат.
Filius principis regnantis! По-латыни это означает княжич! Откуда Никита Хониат узнал его самый сокровенный секрет, о котором Василько все те годы, что он провел в Варанге, боялся не только вспоминать, но даже проговориться во сне?!
– Удивлен? – спросил Никита Хониат, и на его лице появилась благожелательная улыбка. – Я сам поначалу удивился, когда простой гвардеец этерии оказался книжником.
– На Руси много грамотных людей…
– Это мне известно. Но я все равно поинтересовался твоим происхождением; уж больно ты непохож на простолюдина. Как я это сделал? Довольно просто, хотя это и стоило денег. У нас на Руси есть много друзей, готовых оказать любую услугу. И я оказался прав – в Варанге служит не просто рус, а полоцкий княжич. Нет-нет, об этом знаю только я! Признаюсь, у меня были на тебя некоторые планы… но, увы, латиняне внесли в них существенные коррективы.
– Так вот кому я обязан своим возвышением…
– Именно так. Должность кентарха и титул спафария ты получил по моей протекции.
– Я, конечно, весьма благодарен за это и признателен, но зачем?..
Вопрос Василько был, что называется, по существу; он слишком долго жил в столице империи, чтобы поверить в то, что благодеяние по отношению к нему было совершено из чистых побуждений, без каких-либо задних мыслей и намерений.
– Видишь ли, в Константинополе трудно что-либо утаить… – Никита Хониат многозначительно сощурился.
Василько понял, о чем шла речь. И касательно Руси, и в отношении столицы империи. Византийские императоры и полководцы выстроили целую систему разведывательных и полицейских служб.
Кроме равдухов, подчиненных градоначальнику-эпарху и занимавшихся поисками воров, убийц, тайных еретиков, беглых – начиная с неоплатных должников казны и кончая рабами частных лиц, существовали еще и так называемые «куриози» (любопытствующие), которые выявляли лиц, пользующихся привилегиями незаконно.
Начальник куриози был важнейшим сановником, контролировавшим почтовую службу империи; по своим полномочиям он стоял выше управляющего императорской канцелярией. Кроме того, были еще агенты «ин ребус» – по общественным делам. Вместе с телохранителями императора им предписывалось всегда находиться во дворце и быть в распоряжении басилевса в любое время.
Со временем под руководством начальника куриози появилась и новая секретная служба, глава которой получил титул логофета. Секретные агенты логофета осуществляли повсеместный контроль за чиновниками.
Многие руководители официй (канцелярий префектов) были из числа агентов высшего ранга. Они осуществляли контроль исполнения указов императора, следили за бесперебойной работой эпархов, за теми, кого подозревали в предательстве или незаконных действиях.
Нередко агентов логофета секретной службы, чаще всего под видом купцов или послов, а то и перебежчиков, подсылали даже к иноземным правителям. Поэтому Василько мог побиться об заклад, что один из них побывал по заданию Никиты Хониата в Полоцке и выяснил подробности его биографии.
– И твои ночные встречи с Альбией, дочерью члена Консистории, для службы логофета секретов долго не могли оставаться тайной, – продолжил Хониат. – Конечно, брак патрицианки и варвара-руса, императорского гвардейца, дело немыслимое. Но когда он спафарий, да вдобавок русский княжич, то ситуация начинает выглядеть несколько в ином свете. Византия заинтересована в налаживании связей с православной Русью. Но даже это не главное…
Никита Хониат помрачнел, нахмурился. Глубокая печаль легла на его высокое чело. Верно говорится – многие знания, многие горести.
Василько интуитивно понял, что логофет секретов сейчас скажет нечто серьезное, имеющее прямое отношение к его судьбе. И не ошибся.
– Два столпа, наверху которых всегда находятся отшельники-столпники, надеюсь, тебе известны…
– Кто ж их не знает, – ответил Василько.
Столпы стояли на одном из форумов, и каждый из них был толщиной в три обхвата. В высоту они достигали не менее двухсот локтей [27] . На самом верху каждого столпа, в маленьком укрытии, пребывали отшельники. Внутри столпов находились лестницы, по которым они туда взбирались. Снаружи столпов были нарисованы и записаны все происшествия и все завоевания, которые случились в Константинополе или которым суждено случиться в будущем.
27
Локоть – единица измерения длины, не имеющая определенного значения и примерно соответствующая расстоянию от локтевого сустава до конца вытянутого среднего пальца руки. Греческий локоть равен 46,3 см.
Никому не дано знать о происшествии до того, как оно произойдет. Поэтому пророчества, нарисованные на столпах, мало кого интересовали. Тем более что возле храмов в любой день можно было наслушаться от юродивых и монашествующих проходимцев разных предсказаний до умопомрачения. Бросай им только денежки. Если случалось что-то очень важное в жизни империи, народ шел к столпам из ротозейства.
Конечно, когда происшествие свершилось, очень легко прочитать смысл картинок и разных закорючек на столпе. Толкование очередной важной новости проявлялось, словно в зеркале. Люди смущенно чесали в затылках и спрашивали друг друга: как же это я ничего не заметил ранее?!