Все, что блестит
Шрифт:
– В чем дело, Джеймс? Что случилось?
– О, это – миссис Флемминг, мадам. Боюсь, она получила плохие новости.
– Где она?
– Наверху, ждет вас в детской Перл.
Я поспешила в дом, взлетела по лестнице и застала миссис Флемминг сидящей в качалке с белым лицом и бледными губами. Перл спала в своей колыбельке.
– В чем дело, миссис Флемминг?
Она подняла руки, как будто хотела отвести невидимую паутину, и тесно сжала губы. Затем кивнула на Перл, медленно поднялась и подошла ко мне.
– Моя дочь в Англии, – сказала она, обретя наконец силы говорить. – Она попала в автомобильную катастрофу, и у нее серьезные повреждения. Мне нужно ехать.
– Конечно, – сказала я. – Какой ужас. Я помогу вам с отъездом.
– Я уже в основном обо всем позаботилась, мадам. Я только ждала, когда вы вернетесь.
– О, миссис Флемминг, мне так жаль.
– Спасибо, дорогая. Знаете, мне невыносимо уезжать. Вы заставили меня почувствовать себя членом семьи. Я знаю, что вы очень увлечены своей работой, и я нужна вам, чтобы помогать с Перл.
– Ерунда. Вы должны ехать. Я буду молиться за вас и вашу дочь.
Она плотно сжала губы и кивнула. Слезы струились по ее лицу.
– Печально, что нужна беда, чтобы свести любимых вместе, – сказала она.
Я быстро обняла ее и поцеловала в щеку. Джеймс принес мои вещи наверх, а ее чемодан отнес вниз. Она заказала такси.
– Целуйте за меня малышку каждое утро, – попросила она.
– Я знаю, что она будет ужасно скучать по вам. Дайте нам знать, как у вас дела и что мы можем сделать для вас, миссис Флемминг.
Она пообещала и уехала. Казалось, налетел ураган и унес мое счастье. И я с горечью думала о том, что, наверное, капризная судьба решила наказывать за мои грехи всех, кто мне близок.
Нина Джексон, повариха Дюма, бывало говорила мне, что, может быть, давным-давно кто-то зажег черную свечу против нас. Бабушка Кэтрин ведь была знахаркой, отгоняла зло, но после ее смерти Папа Ля Бас опять появился, терпеливо ожидая любой оплошности с моей стороны, чтобы вмешаться в мою жизнь.
Неужели я дата ему такую возможность?
10. Завершение
Вечером позвонил Поль из Батон Руж, и я рассказала ему про миссис Флемминг.
– Я немедленно еду домой, – сказал он.
– Не надо, Поль. У нас все в порядке. Просто мне очень грустно из-за нее и ее дочери.
– Я хочу быть рядом с тобой, когда тебе грустно, Руби, не люблю, когда ты одна в такие моменты, – сказал он.
– Ты не можешь оградить меня от любой неприятности, которая сваливается на меня, Поль. Кроме того, у меня не было няни, когда я жила в хибаре, и мне было в два раза труднее, помнишь? – ответила я, но тон мой был резче, чем мне бы хотелось.
– Извини. Я не хотел сказать, что ты не можешь сама все делать для Перл, – произнес он упавшим голосом.
– Тебе не надо извиняться, Поль. Я не сержусь. Просто я… расстроена из-за миссис Флемминг.
– Вот почему мне следует быть дома, – настаивал он.
– Поль, сделай свои дела, а потом возвращайся домой. У меня будет все в порядке. В самом деле, – заверила я.
– Хорошо. Я смогу уехать отсюда завтра до обеда в любом случае. – Наступила короткая пауза, и затем он спросил, как все прошло в Новом Орлеане.
– Прекрасно. Мы с Домиником практически обо всем договорились, но, думаю, я отложу выставку, пока здесь все не успокоится.
– Начнем искать новую няню, как только вернусь домой, – сказал он. – Нет необходимости откладывать твою выставку, Руби.
– Давай не будем сейчас об этом говорить, Поль. Сейчас это перестало быть для меня таким важным. И я не хочу сразу брать новую няню. Давай подождем и посмотрим, что будет с миссис Флемминг и ее дочерью.
– Как скажешь.
– Кроме того, думаю, я могу быть полноценной матерью и художницей одновременно.
– Хорошо. Вернусь, как только смогу.
– Не торопи события, Поль, – предупредила я. – Нам не нужна еще одна автокатастрофа.
– Не буду, – пообещал он. – Скоро увидимся. Пока.
– До свидания, Поль.
Я почувствовала себя совершенно опустошенной, уложила Перл спать и забралась в постель сама. Некоторое время я лежала с открытыми глазами, думая, звонить или не звонить Бо. Но меня приводила в ужас мысль, что Жизель может узнать о моем звонке, и я решила не делать этого. Подожду, пока он сам мне не позвонит. Я закрыла глаза, но, несмотря на усталость, вертелась и ворочалась, просыпаясь от ночных кошмаров, в которых что-то ужасное происходило то с Полем, то с Бо. «Как хрупки наши жизни», – подумала я. За секунду все, что мы имеем, все, что создали, о чем мечтали, может превратиться в пыль. Это заставило меня призадуматься над тем, что является действительно важным, а что – нет.
Я поняла, что Поль, должно быть, вел машину очень быстро, несмотря на свои обещания, потому что он прибыл в Кипарисовую рощу к ленчу. Когда я обвинила его в этом, он поклялся, что завершил свои дела раньше, чем предполагал. Я как раз заканчивала свой ленч и пила кофе в патио. Перл была рядом со мной в своем манежике, где она удобно устроилась, раскрашивая картинки. Она еще заезжала за края, но получала удовольствие от того, что размазывала краски по лицам и фигуркам, представляя, что делает то же самое, что и ее мамочка. Иногда она останавливалась и поднимала свои глазки, чтобы посмотреть, наблюдаю ли я за ней и восторгаюсь ли ее работой.
– Еще одна художница в семье, – объявил Поль, усаживаясь за стол.
– Она думает, что да. Хорошо прошли твои встречи?
– Я подписал новый контракт. Не хочу называть тебе цифры. Ты скажешь, что они неприличные, как в прошлый раз.
– Так оно и есть. Я чувствую себя виноватой, когда мы делаем такие большие деньги, а большинство людей нуждаются в простых вещах, в предметах первой необходимости.
– Правильно, но наша упорная работа и деловые связи создадут сотни новых рабочих мест и обеспечат занятость, возможности и деньги для многих людей, Руби.