Все, что мне нужно
Шрифт:
Истлин вошел в гостиную, помог леди Гилберт сесть в кресло и закрыл дверь.
Леди Хэрриет выбрала себе место поближе к камину и поплотнее закуталась в шаль.
– Тремонт приходил сюда сегодня вечером, - начала она разговор без всякого вступления.
– Вместе со своим сыном. Они пришли примерно через полчаса после того, как уехала София.
Истлин не думал, что дядюшка Софи так быстро узнает о ее приезде. Конечно, он не рассчитывал, что им удастся держать ее возвращение в тайне до самого бала у французского посла, но все же он надеялся провести спокойно хотя бы несколько дней.
– Они сказали, чего хотят?
– Видеть Софию, разумеется. Они страшно удивились, что она куда-то уехала, в то время как я оставалась дома. Не беспокойтесь, я не сказала им ничего
– Кажется, Тремонта чрезвычайно заинтересовал тот факт, что я не следую неотступно за своей племянницей.
– У вас не возникло желания воспользоваться своей тростью?
– Я неплохо опробовала ее на Гарольде.
Истлин поймал себя на том, что искренне сочувствует бедняге Дансмору.
– А как вы объяснили отсутствие Софи?
– Я не стала ничего объяснять, воспользовавшись тем, что они не имеют ни малейшего представления о наших родственных связях с Софи со стороны ее матери. Я рассказала им за чаем все подробности истории нашего рода и удовлетворила их любопытство по поводу неожиданного наследства. Надо заметить, они изрядно разочаровались, потому что речь шла довольно скромной сумме.
– Они обещали вернуться?
– Нет. И я, в свою очередь, не приглашала их, - заметила леди Гилберт, постукивая тростью по мраморной каминной плите.
– Я еще не выжила из ума, хотя, возможно, вас такое обстоятельство вполне бы устроило. Вы с Софией почти ничего мне не рассказываете, но я ведь не слепая. Кроме того, я отличаюсь неплохим слухом. Вы пытались убедить меня, что Тремонт представляет определенную угрозу для моей племянницы, но мне сдается, что настоящая угроза исходит от вас.
– Изуродованные артритом пальцы леди Гилберт вцепились в набалдашник трости так, что суставы побелели.
– Я хочу знать: вы собираетесь жениться на девушке или позволите ей родить вам незаконного ребенка?
Спустя два дня после вынужденного объяснения с леди Гилберт Истлин подошел к дому номер 14 по Боуден-стрит довольно поздно. Особняк, погруженный в темноту, едва различался на фоне ночного сада. Истлин обследовал его со всех сторон, внимательно оглядев фасад, заднюю часть и боковые стены, прежде чем решить, как лучше забраться внутрь. Тремонт пребывал в своем собственном городском жилище, но Дансмор оставался здесь, и вряд ли его сон так же крепок, как сон его жены, одурманенной наркотиком.
Наконец Истлин нашел неплотно прикрытое окно на первом этаже. Широко распахнув его и подтянувшись на руках, он беззвучно забрался на подоконник. Внимательно оглядевшись по сторонам, маркиз спрыгнул на пол. Когда носки его сапог коснулись деревянного пола, раздался приглушенный звук. Истлин настороженно прислушался, но все оставалось тихо. Когда Софи рассказывала ему разные истории о детях Дансмора, она и не догадывалась, как ценны для него эти сведения. Роберт и Эсми стали главной заботой Истлина. Дети ведь непредсказуемы, и какой-нибудь неожиданный ночной кошмар может заставить их перебудить весь дом. К тому же пристрастие Роберта расставлять всяческие замысловатые ловушки для слуг чревато возможностью попасть в одну из них. Как выяснилось, в прошлый свой ночной визит он чудом избежал западни и пострадал только от острого язычка Софи.
Ист зажег свечу и, прикрыв рукой язычок пламени, решил обойти дом. Задняя гостиная не представляла особого интереса. Истлин остановился и приложил ухо к массивной дубовой двери. Не услышав ничего, он осторожно открыл ее и вышел в холл. Как он убедился во время предыдущего своего визита, кабинет Дансмора располагался на противоположной стороне. Подойдя к двери и легко открыв ее, маркиз едва ли не влетел в комнату. Он невольно напрягся, опасаясь столкнуться с Дансмором, сидящим за столом в темноте, но кабинет оказался абсолютно пуст.
Истлин перевел дыхание и огляделся. Заметив в глубине комнаты стол Дансмора, он сделал несколько шагов и закрепил свечу в канделябре. Затем сел в кресло Гарольда. Опыт подсказывал маркизу, что не обязательно переворачивать все
Задача Истлина - найти доказательства того, что хозяин дома занимается торговлей опиумом. Он спокойно откинулся на спинку кресла и принялся медленно и внимательно рассматривать кабинет виконта. Личные бумаги лучше всего хранить в укромном месте, подальше от любопытных глаз, и тем не менее дверь в кабинет не запиралась. Значит, или Дансмор настолько легкомыслен, что не считает нужным соблюдать осторожность, или же твердо уверен в надежности своего тайника и поэтому может позволить себе не запирать дверь. Если учесть, что в доме есть маленькие дети, способные забраться куда угодно, второй вариант представляется более вероятным.
Истлин тщательно исследовал стол, сначала внимательно оглядев его, а затем ощупав, но не нашел ни потайных ящиков, ни фальшивого дна. Его внимание привлекли картины на стенах, но ни их расположение, ни толщина не позволяли спрятать что-нибудь за ними. За спиной Истлина и по правую руку от него располагались полки с книгами. Большую часть стены слева занимал камин, сложенный из плиты с изящной узорчатой резьбой. Ист встал, чтобы подойти поближе и более внимательно рассмотреть ее. Орнамент довольно сложный. Художник изобразил гибкие стебли цветущей розы. Некоторые цветы уже распустились, представ во всей своей зрелой красоте, другие же оставались в виде крохотных бутонов, обещая раскрыться и явить миру свою прелесть. Истлин провел рукой по каминной плите и тщательно ощупал решетку. Ему не попалось ни выпуклостей, ни впадин, которые могли бы скрывать тайную пружину или шип. Маркиз взял свечу и поднес к решетке, дважды исследовав узор. И тут он обнаружил тонкую щель в деревянном орнаменте, которая тянулась от каминной плиты к чугунной подставке для дров. Ее вполне можно принять за трещину в старом дереве, если бы она не была такой прямой и ровной. Истлин опустился на корточки и принялся старательно ощупывать все розовые бутоны, чтобы открыть потайную дверцу. Наконец ему удалось найти два цветка, которые он повернул, и маленькая дверца раскрылась. Маркиз едва не потерял равновесие, потому что прямо на него вывалилось штук двадцать оловянных солдатиков. Если бы из серванта вдруг высунулась рука и закрыла дверцу перед самым его носом, Истлин и то удивился бы меньше.
Тихонько посмеиваясь над своей находкой и еще больше над своим замешательством, маркиз встал на колени, отодвинул в сторону солдатиков и увидел толстую книгу для записей. Вряд ли виконт знал, что дети используют его тайник в качестве казармы для своих солдатиков, иначе никогда бы не оставил здесь бумаги.
Находка поставила маркиза перед сложной дилеммой. Если он заберет расчетную книгу и оставит солдатиков, Дансмор обвинит в пропаже Роберта и Эсми. Если он оставит все как есть, виконт сделает то же открытие, что и он сам, и перепрячет свое сокровище в другое место. Ист решил, что лучше всего будет взять записи Дансмора и вернуть солдатиков в детскую. Если дети настолько смышленые, как отзывалась о них Софи, у них хватит ума не обращаться к отцу с вопросом, как случилось, что их войско неожиданно разбило лагерь в другом месте.
Ист снова взял в руки свечу и перелистал расчетную книгу виконта. Отдельные записи разбирались с трудом, но большей частью показались Истлину весьма любопытными. Названия судов и имена капитанов, встречающиеся в записях Дансмора, Истлин хорошо знал. Они промышляют торговлей опиумом. Маркизу не пришлось долго ломать себе голову, что означают цифры в соответствующих строках. Во время беглого осмотра Ист заметил, что Дансмор потерял значительную сумму, вложив деньги в «Ниневию» и «Минерву». Оба судна так и не дошли до китайских берегов. «Ниневия» попала в жестокий шторм, потерпела крушение и затонула недалеко от мыса Доброй Надежды, а «Минерву» захватили пираты в водах Индийского океана. Какие бы долги ни оставил после себя отец Софи, они не смогли бы нанести такой урон делам поместья, как денежные аферы Дансмора, связанные с опиумом, подумал Истлин. Если и Тремонт так же необдуманно распоряжался своими деньгами, как и его сын, то неудивительно, что они возлагали такие большие надежды на замужество Софи.