Все демоны моего мужа

***

В-а-у-у….

Я подскочила на постели, ещё не вполне понимая, в какой реальности нахожусь. Звук был далеким, резким и тревожным. Сигнал охотничьего рога, знакомого мне только по историческим фильмам, в которых какие-нибудь знатные рыцари выезжали на охоту. Ветка мандаринового дерева прошелестела уже осенними листьями по стеклу. Деревня за окном спала темно и совершенно беззвучно. Я вспомнила, где собственно нахожусь, успокоилась, и снова собралась заснуть. Но не тут-то было.

Опять

«Почему петухи закричали задом наперед?», - успела как-то очень глупо подумать я, снова провалившись в тяжелый сон. Потому что сразу после этого переполоха наступила обволакивающая сном тишина. Такая мягкая и теплая тишина, в которой абсолютно ничего не звенит и не располагает.

Глава первая. Канопус с корабля Арго

– Ты слышала, как странно ночью кричали петухи? – спросила я Лию, намазывая на хрустящий свежей корочкой хлеб чудесное масло.

Лия с удивлением посмотрела на мою жующую физиономию.

– Петухи не кричат по ночам, - как-то немного даже стесняясь говорить мне такие очевидные вещи, сказала она. А так как Лия была девушкой не просто научной, а прямо-таки энциклопедических знаний, то не удержалась и добавила:

– И они всегда кричат в строго определенное время. Первый крик – в предрассветную рань, второй – до зари и третий – на заре, когда уже рассвело. Все дело в звезде Канопус.

– В чем? – изящная непредсказуемость Лииной мысли озадачила меня.

– Когда люди попытались связать петушиный крик с определенным расположением звезд на небе, то выяснилось, что первые петухи даже в самом темном курятнике кричат, когда звезда Канопус встает над горизонтом. Это самая яркая звезда в созвездии Киля. И вообще вторая по яркости после Сириуса. Именно на неё ориентировалась американская автоматическая станция, когда летела в направлении Марса. Когда-то созвездие Киля было лишь частью огромного созвездия Корабль Арго.

– А сейчас?

– Сейчас Арго в том виде, как в древности, не существует. Распалось на четыре отдельных созвездия. Киль – одно из них. Так вот, «вторые петухи» кукарекают в те минуты, когда Канопус уходит с небосклона. Причем, в наших широтах эту звезду не видно.

– А где её видно? – заинтересовалась я.

Лия на секунду задумалась, и тут же выдала очередную порцию академических знаний.

– В южном полушарии. Самое частое упоминание о Канопусе встречается в ранних египетских и индийских текстах. Был Канопус – это ещё и исчезнувший город-порт в Египте. Ещё Геродот упоминал о нем, как о чем-то очень древнем.

Услышав слово «Египет», я испугалась, что Лия сейчас подсядет на свою любимую тему. Она – египтолог, в данный момент пишущий диссертацию по Древнему Египту, и с детства мечтающий попасть на раскопки в знаменитую «Долину царей». Это же просто невозможно остановить Лию, как только звучит это кодовое слово. Египет. В ней сразу же включается ничем не прошибаемая зануда. Теперь я понимаю, с чего вдруг моя подруга выдала целую астрономическую статью про созвездие Киля.

– А третий раз, по-твоему мнению, когда кричат петухи? – я постаралась, чтобы мой вопрос звучал не слишком уныло.

– Это пока не выяснено, равно как и то, каким образом петухи «видят» невидимую звезду. Например, здесь, в Аштараке.

– Очень интересно, - задумавшись, произнесла я, - и что, никак не могут они закричать ночью? От перепуга, например?

– Тебе показалось, - Лия повернула ко мне свое прекрасное, хотя и немного уставшее лицо. – Это случилось, наверное, перед самым рассветом, но так как сейчас светает поздно, ты решила, что глубокая ночь.

Я могла бы, конечно, проявить упрямство, но решила этого не делать. Было просто не к чему затевать глупый спор. Тем более доказывать, что петухи кричали как-то «наоборот». Пусть будет Канопус. Что-то ещё в этой ночи, кроме обалдевших петухов, тревожило меня, но тревога была какой-то смутной, размытой, никак не хотела оформляться в факты, и я решила не обращать на это внимание. Тем более, что поводов для беспокойства у меня и без того было больше, чем достаточно. И, почти обо всех мне хотелось забыть, таким образом, будто их совсем и не было.

– Хотя в одном ты права, - вдруг задумалась Лия, - что-то странное происходило этой ночью. Я сейчас вспомнила, что проснулась ближе к утру, хотя обычно сплю, как убитая. Но может это всего лишь перепады давления.

Я прыснула со смеху. Она, сдерживая улыбку, повернулась ко мне, стараясь говорить серьезно:

– Вот ты смеешься, а в нашем возрасте уже пора задумываться о таких вещах, как давление….

– Ли, - продолжала смеяться я, - у нас нет давления. И никогда не будет. Мы эфемерные существа, помнишь? У нас никогда не будет возраста.

– Не издевайся, и не кощунствуй, - Лия бросила в меня скомканной салфеткой. – Не девочка уже, поди, чтобы так легкомысленно говорить о возрасте.

– Ага. Только с придыханием, - я бросила салфетку обратно, но не попала. Тем не менее, Лия театрально схватилась за поясницу и охнула.

– Прекрати, - я внезапно испугалась. – Нам нет ещё и тридцати. У нас все впереди.

И тут же осеклась. Приятная безалаберность, когда можно нести всякую чушь, не задумываясь об утекающем времени и неизбежном внешнем давлении, осталась в детстве.

Так много всего осталось в детстве, с которым меня связывала сейчас тонкой нитью только Лия. Я не хотела признаваться себе, что закончилось не только детство, но и юность. Поэтому подруга, зеркальное отражение моих лет, не имела права даже в шутку хвататься за поясницу, стонать и болеть. Если бы могла, я бы запретила ей и взрослеть тоже, но с моей стороны это было бы слишком эгоистично.

Мы не виделись несколько лет. Как-то неожиданно обе вышли замуж, разъехались, и долгое время занимались устройством настоящей взрослой жизни, в которую вдруг попали. Лиина взрослая жизнь в виде Алекса в данный момент пребывала на работе, а моя….