Все изменит поцелуй
Шрифт:
«Долг?!» Да это же просто оскорбление! А она мечтала о герое, о преданном человеке, готовом ради нее на все… Да, очевидно, она ошиблась: этот человек совершенно не похож на Хоббе!
— Думаю, я должен вас поблагодарить, — продолжал Роберт. — Я уверен, что вы были чрезвычайно внимательны ко мне все это время.
Майор приподнялся, улыбаясь во весь рот. Он уже хотел откинуть одеяло, но вдруг замер на несколько секунд. Потом, взглянув на девушку, спросил:
— Раздеть меня — ваша идея?
— Это было необходимо, — покраснев, ответила
— Очевидно, именно вы оказали мне честь?
— Нет, не я! — отрезала Оливия. — Это ваш брат раздевал вас. Моя помощь была вполне… вполне в рамках приличий.
— Вы?! В рамках приличий?! — Роберт рассмеялся. — Скорее всего вы хотели раз и навсегда удостовериться в том, что я не Брэдстоун.
Такого Оливия не ожидала. Выслушивать столь оскорбительные намеки?! Да еще после того, как она довела себя до изнеможения в борьбе за его никчемную жизнь?! Но ему, похоже, очень смешно. Да-да, он смотрит на нее с насмешливой улыбкой, забавляется… Что ж, она сумеет дать ему достойный ответ.
— Совершенно верно, — кивнула Оливия. — И я обнаружила некоторую разницу между вами и вашим кузеном. Но вы на сей счет можете не беспокоиться. Этот секрет я никому не выдам.
На следующее утро, проснувшись на рассвете, Оливия пошла проведать своего пациента. Он в этот момент стоял у кровати, завернувшись в одеяло.
— Что вы собираетесь делать? — спросила Оливия.
— Одеться, разумеется… Если это вас так интересует. Но где же моя одежда?
Оливия нахмурилась. Не для того она всю неделю выхаживала этого человека, чтобы позволить ему подняться раньше времени и тем самым свести на нет все ее усилия.
Подбоченившись, Оливия проговорила:
— Я ее выбросила за борт.
— Мою одежду — за борт?
— Что ж, по крайней мере слух ваш от болезни не пострадал. Чего нельзя сказать о вашем рассудке, если вы думаете, что уже вполне поправились и можете самостоятельно одеваться и разгуливать по кораблю.
Он посмотрел на нее так, будто хотел испепелить взглядом. Но разве может внушать страх человек, едва стоящий на ногах? Вероятно, ему было не так-то просто подняться с кровати. Так что на споры с ней у него наверняка не хватит сил.
Тут майор покачнулся и вцепился в спинку кровати с такои силой, что костяшки пальцев побелели.
— Я вам сейчас принесу бульону, — сказала Оливия, шагнув к двери.
— К черту бульон! — заорал Роберт. — Принеси мне какую-нибудь одежду!
— Вряд ли следует в таком тоне разговаривать с человеком, который спас вам жизнь.
— Позвольте напомнить: своей жизнью вы обязаны мне. Так что мы с вами теперь в расчете.
Тут майор, совершенно обессилев, опустился на край кровати и тяжело вздохнул.
— В расчете?! — в гневе воскликнула Оливия. — Но я так не считаю.
Он посмотрел на нее с удивлением.
— Почему же?
— Вы что, уже забыли, что похитили меня? Вы затащили меня на этот корабль против моей воли!
Роберт пожал плечами.
— Что-то я не припомню, чтобы вы возражали, когда мы поднимались на борт.
— Как же я могла возражать, если вы напоили меня какой-то отравой?
Тут Роберт поморщился от боли и повалился на кровать.
— Это была идея Пимма, а вовсе не моя. Хотя, в сущности, вы не оставили нам иного выбора.
Оливия приблизилась к нему, чтобы оказать помощь, но он жестом остановил ее.
— У вас был выбор, — возразила она. — Вы могли бы просто оставить меня в покое.
— Оставить вас в покое? — Роберт засмеялся. — Поймите, у меня был приказ: я не должен был возвращаться на Пиренеи, пока не выясню, где находится клад. А теперь у нас появился шанс выяснить это. Во всяком случае, есть хоть какая-то надежда.
Роберт, казалось, о чем-то задумался, глядя в окно. И Оливия поняла: мысленно он сейчас вовсе не на корабле, и видит он вовсе не эти громадные волны — сейчас перед его глазами пыльные дороги Португалии и высокогорные испанские плато.
По-прежнему глядя в окно, Роберт проговорил:
— Пыль и предания — подходящий колорит для смерти и смертельных схваток, которые давно уже стали там вполне обыденным явлением.
Оливия посмотрела на него с изумлением. Нет, этот человек совершенно не походил на искателя сокровищ. Он был совсем другой. И еще… У нее вдруг мурашки по спине пробежали от этой догадки.
— Вы не верите… — прошептала она. — Не верите в существование клада.
Подумать только, вот уже семь лет как она знает о «Королевском выкупе», и ей ни разу не пришла в голову мысль, что его, возможно, и не существует вовсе. Она была шокирована тем, что Роберт в него не верил.
— Он существует. Должен существовать! Майор усмехнулся.
— Знаете, сколько людей посвятили свою жизнь поискам этого клада? Многие из этих глупцов даже понятия не имели о том, с чего начинать. Другие очень смутно представляли себе, что именно они ищут. Одиннадцать столетий люди гонялись за его тенью.
Роберт умолк и провел ладонью по своей бороде, отросшей за время болезни. Из-за этой бороды он сейчас выглядел как самый настоящий пират.
— Выкуп за короля, о котором никто ничего не знает. Это просто безумие и пустая трата времени, — продолжал он.
Оливия покачала головой.
— Но Веллингтон, судя по всему, так не думает. Майор промолчал, и она добавила:
— Мой отец говорил, что в основе любой легенды — всегда реальный факт, пусть незначительный, но реальный.
— Да, возможно. Но я боюсь, что этот выкуп не спасет Испанию и Португалию от французов. Как в свое время не спас от мавров.
Оливия снова покачала головой. Она была уверена: «Королевский выкуп» существует, должен существовать. Ведь если это «пустая трата времени», как заявил Роберт, то выходит, что тот несчастный юноша, которого убил Брэдстоун, погиб напрасно. Да и она сама напрасно прожила семь последних лет своей жизни.