Все лестницы ведут вниз

Чернышев Олег

Часто моргая глазами, Аня руками вытирала с лица воду и заносила за уши мокрые пряди волос.

— Как ты? — спросила Татьяна Алексеевна.

— Нормально, — не без обиды в голосе ответила она. — На долго вы меня упрячете?

— Месяца на три… И не упрячем, а…

— Все лето мне там торчать?!

— Так будет лучше, Аня, — сказала мама.

Посидев немного на кухне за чашкой чая с Дарьей Николаевной, Краснова вскоре ушла. Прежде она наставила, что необходимо девочке взять с собой. «Рюкзак вполне сойдет», — подтвердила Татьяна Алексеевна. Мама очень сокрушалась, что лично не сможет поехать с дочерью, но пропуски рабочих дней приходилось закрывать некоторыми выходными.

— Аня,

завтра утром в семь будь готова. Я зайду за тобой, — громко сказала Татьяна Алексеевна стоя в коридоре. — Помоги маме собрать свои вещи, — и покинула квартиру, неся в себе до горечи обидные слова Ани. Она не злилась на девочку, но произнесенное ею до крови ковырнуло незаживающую рану.

— Угу, — не услышав ни слово проговорила уставшая Аня, не силах поднять голову с подушки и хоть немного приоткрыть веки. Можно только перевернуться на бок и поджать немного ноги, чтобы было еще удобнее засыпать.

«А может быть так даже и лучше», — сладко проваливаясь в сон сказала себе Аня.

3

Лена шла сбоку Ани, по левое плечо, и не останавливаясь, не делая ни единой передышки, все болтала и болтала без конца, не умолкая. Она что-то весело рассказывала, смеясь и сверкая глазками. Словно под большим впечатлением, разводила руками, поднимая их то высоко над головой, то разводя в ширину, как только позволяют ее ручки. На несколько шагов отбегала, поворачивалась лицом к Ане и шагая спиной вперед, продолжала свою невероятно интересную и веселую историю. Даже не слыша, о чем говорит Лена, можно было бы заключить, что рассказ ее о чем-то неописуемо прекрасном. Подруга была очень впечатлена — что-то видела она такое потрясающее, о котором и говоря без остановки и малую часть не описать. Но это не может расстроить счастливую Лену, ведь она прекрасно знает, что если Аня не понимает сейчас, то потом обязательно, спустя время непременно поймет.

«Ну как тебе объяснить», — разводила она широко губы, обнажая свои ровные зубы, которые вместе с глазами сверкали как белые и голубые звездочки на ее чистом гладком лице. «Огромная, с такими крыльями и летит высоко-высоко», — лепетала Лена своим голоском. «Так высоко, что и не представишь. Я хотела ее поймать и подарить тебе, но не успела», — повторяла Лена.

Все это время Аня молчала и внимательно слушала. Она очень хотела понять, о чем это толкует подруга, и что это такое огромное, которое удивительно высоко летает. Жаль, подумала Аня, если бы она успела поймать, было бы очень хорошо. А когда подумала, услышала тишину, и никто с боку нее не шел и не звенел веселым голоском. Лена куда-то ушла — наверное свернула; домой пошла или может решила еще раз попробовать поймать то, что так высоко-высоко, что даже не представить. Аня обернулась назад, но никого не было, только длинная улица уходящая далеко, за горизонт, где солнце клонилось к закату и налило небо золотисто-красным окрасом.

Где-то здесь должна быть ее собака, ведь совсем недавно Аня гуляла с ней, шла по этой же улице на восток, туда, где рождается каждая звезда. «Астра! Астра!» — крикнула Аня. Она где-то здесь, но почему-то не бежит — не откликается на ее голос. Всегда отзывалась, неожиданно выныривала из-за угла и мчалась со всех лап, но почему-то сейчас ее нет.

Похоже, Аня опоздала на урок. Все уже сидят за партами, хотя дверь открыта и преподавателя еще нет. Сидят и шепчутся, не обращая на Аню внимания, но несколько взглядов она уловила и они ей не понравились. Они смотрели так, как будто Аня в чем-то провинилась; в чем-то особенно, непоправимо виновата.

Она села за свою пустую третью парту левого ряда. Как обычно, Аня повесила сумку на спинку

стула, достала тетрадь и ручку. Склонившись над пустыми листами, начала писать, но не стих, а какое-то сочинение. Ей хотелось что-то рассказать, и не кому-либо, а себе, будто потом это самое сочинение прочитает другая Аня. Писала она быстро, не останавливаясь, словно не успевает и времени в обрез.

Слева от себя она заметила тень, но не обратила на это внимание, пока не поняла, что тень эта сидит около нее — за партой. Аня осторожно подняла глаза. Эта была женщина средних лет, вся в морщинах, с глубоко посаженными серыми глазами и длинным искривленным носом; тонкие ее губы неестественно расползались по всему лицу, обнажая желтые с черным налетом зубы, от чего смотреть на нее было особенно противно. Не моргая, сверху вниз, женщина смотрела на Аню злым, ненавистным взглядом, полным пренебрежения и отвращения.

— Ах ты маленькая дрянь! — больно ущипнула она Аню за плечо и весь класс засмеялся. — Грязное никчемное отродье! — и ударила по щеке своими длинными сморщенными серыми пальцами; все захохотали. — Испорченная мерзкая девчонка! — вцепилась в волосы и дернула несколько раз.

Испуганная, оскорбленная женщиной и классом Аня вскочила с места и выбежала из кабинета. Не останавливаясь, она побежала по коридору, со стен которого стала осыпаться краска и бетон, кусками падая на пол, будто бы здание старело и разваливалось минуя минуту как за век. Выбежав на лестницу, Ане пришлось перепрыгивать через пустые пролеты обвалившихся ступеней. Ей все казалось, что на нее упадет потолок, но не он осыпался, а стены, образуя дыры сквозь которые можно было видеть другие помещения и классы, за партами которых спокойно, ничего не замечая сидели дети и слушали учителя. Пробегая коридор первого этажа, Аня могла кое-где разглядеть улицу, тревожимую ветром пожелтевшую траву и голые искривленные деревья, словно скелеты — памятники былой жизни.

— Я правда, очень хотела, но не успела. Она такая быстрая, — виновато объясняла Лена.

Аня шла по той же улице, что и ранее. Лена также слева, но она уже не радостная, не сверкает взглядом и не махает руками от избытка чувств. Она очень грустная, подавленная, будто большая, непомерная вина легла на ее маленькие плечики, и даже ее хорошенькая головка упала от этой тяжести. «Я правда, очень хотела, я старалась», — виновато повторяла Лена.

— Ничего, Лен, может быть в следующий раз, — утешала ее Аня. Она хотела ей улыбнуться, но губы не слушались.

Справа от себя Аня заметила длинную, тонкую тень, следующую за ней шаг в шаг и с той скоростью, с какой идут подруги. Обернувшись назад, она увидела, что начинается эта тень очень далеко — там, где горизонт, где заходит красное солнце, опаляя небо алыми лучами.

— Где Астра? — спросила Аня.

— Кто такая Астра? — под нос, не поднимая голову, поинтересовалась Лена.

— Моя собака, — удивилась Аня. Она не переставала смотреть, как тень идет с ней бок о бок.

— Зачем? Не буди ее. Не сейчас, — сказала Лена. Аня промолчала. Ей стало что-то понятно, будто подруга ответила на очень важный, волнующий вопрос.

Лена побежала на другую сторону улицы, как будто неожиданно вспомнив о незавершенном деле, но которое непременно надо успеть закончить. Словно ошпаренная сорвалась, ни слова не сказав. Аня только и видела, как ее черные аккуратные лоснящиеся волосы заметались, запрыгали.

— Лен! Лена, ты куда? — не двигаясь с места закричала Аня. Но та только обернулась, прощаясь замахала рукой и головой, показывая, что не может остаться.

— Лена, ну останься, останься со мной! — уговаривала Аня, но подруги уже не было — она скрылась из виду.